94 
Шарлотта опустилась перед ним на колени и обхватила руками его лицо.
— Значит, ты понял, что между вами стена.
Девон решил, что она права. Он вспомнил, что Ли попросила у него деньги и наотрез отказалась объяснить, зачем они ей нужны.
— Что мне делать, Шарлотта?
— Расскажи ей о том, что у тебя на душе. Мне кажется, что вы едва знаете друг друга. Однако в ваших отношениях есть нечто особенное. Я тебя хорошо знаю, ведь мы с тобой дружим уже много лет. Ты человек очень эмоциональный. Тебе попалась необычная женщина. Не потеряй ее, Девон. А главное, не уходи от нее и не дай этому прекрасному и удивительному чувству любви умереть.
— И я должен спокойно смотреть на то, как она копит деньги?
— Может быть, они ей нужны именно сейчас. Похоже, она тоже чего-то боится, — сказала Шарлотта, поднимаясь с колен, — Женщины всегда боятся остаться без средств к существованию. Им тяжело живется в этом мире. Будь терпеливым, Девон, Дай ей время.
Он тоже встал и, взяв руку Шарлотты, поцеловал ее.
— Мне будет трудно следовать твоим советам. Я человек нетерпеливый.
— Ради такого важного дела тебе стоит набраться терпения, cher.
— Я хочу тебя с ней познакомить. Ты будешь завтра у нас на балу?
— О-о, это тот самый бал, который обещает стать событием века? — спросила Шарлотта, усмехнувшись.
Девон засмеялся.
— Венеция с трудом переносит общество Ли. Когда дед предложил Ли помочь Венеции с подготовкой этого бала, моя тетка сказала, что справится со всем сама и организует самый грандиозный бал в этом сезоне. Дед дал ей полную свободу действий.
— Как твоя жена терпит властные манеры Венеции?
— Ли считает, что чем дальше она.станет держаться от моей тетки, тем лучше будет для нее, — объяснил Девон, покачав головой.
— Она — мудрая женщина, — сказала Шарлотта.
— Увидимся завтра вечером. Девон поцеловал ее на прощание и ушел.
Пока Девон был у Шарлотты, Ли гостила с Беном в доме своих родителей. Ее мать играла с малышом. Она разговаривала с ним, и он отвечал ей, издавая какие-то непонятные звуки.
— Он просто маленькое сокровище, — сказала ее мать.
— Девон может заставить его смеяться. Малыш так радуется, когда видит своего папу. Даже лорд Керкби в присутствии Бена радуется как мальчишка. Этот малыш будет самым избалованным ребенком во всем королевстве.
— Разве это плохо? — спросила ее мать, обращаясь к Бену. Ребенок улыбнулся ей, и она засмеялась от радости.
Ли и ее мать снова стали хорошими подругами. Ей удалось наладить отношения со всеми родственниками, кроме Джулиана.
— От Джулиана по-прежнему нет никаких вестей? — спросила Ли.
— Нет, — ответила ее мать. — В Испании ему будет лучше, чем здесь. Возможно, он еще раз обдумает все, что с ним случилось, и поймет, что ненависть ни к чему хорошему не приводит.
Ненависть. Какое страшное слово! Ли чувствовала, что Венеция ее ненавидит. Рексу она тоже не доверяла. Он все время улыбался ей, такой милый, любезный, ну просто душка. Однако Ли чувствовала, что он что-то замышляет за ее спиной.
— Господи, неужели этому никогда не будет конца? — спросила она.
— Эта вражда длится уже несколько десятков лет, — ответила ее мать. — Я просто поверить не могу в то, что весь этот ужас закончился только потому, что мы уладили все спорные вопросы. Произошло чудо из чудес — лорд Керкби решил зачехлить свой боевой меч. О, прошу тебя, дорогая, не волнуйся. Теперь тебе нужно думать о будущем. О своем сыне.
— Ты права…
— Тогда в чем дело?
Ли покачала головой. Она не знала, стоит ли обо всем— рассказывать матери.
— Что случилось, дорогая? Тебе радоваться нужно, а ты почему-то грустишь. У тебя есть все, о чем только может мечтать женщина.
— Да, — согласилась Ли. — Только я не знаю, как мне дальше жить со всем этим тяжелым грузом прошлых ошибок. Мое прошлое преследует меня. Я просыпаюсь среди ночи и не могу заснуть. Как жаль, что я уже ничего не могу изменить. А с другой стороны, если бы я смогла изменить свое прошлое, то у меня не было бы Бена.
Мать крепко обняла Ли.
— Нам всем есть о чем сожалеть. И страшно то, что грехи наши такие тяжкие, что нам порой кажется: их невозможно искупить. Однако это не так. Ты простила меня, и еще Господь даровал мне свою милость — ты вернулась ко мне живой и невредимой, — сказала она и, помолчав немного, добавила: — И умудренной жизнью.
94 
