Последние отзывы

  78  

Дома Макс установил елку и набросал на нее мишуры. Катрин тем временем звонила по телефону. Это были очень важные, срочные, секретные звонки. Похоже, она что-то затевала. Потом они сели на оранжево-красный кожаный диван. Потом сползли с дивана на паркетный пол. Потом переместились в спальню. Никто никого не целовал. Никто даже не заикался про поцелуи. Макса это обстоятельство немного смущало. Такого беспоцелуйно-бессловесного конца у этой истории, к сожалению, быть просто не могло.

На после обеда были приглашены Шульмайстер-Хофмайстеры. Это стало сюрпризом для всех участников рождественской ассамблеи (кроме Курта). Катрин спонтанно решила раз и навсегда осчастливить своих родителей. Максу импонировала идея хотя бы теоретически побывать в роли зятя. Для пущей достоверности и убедительности он испек именинно-рождественский грушевый пирог и украсил его тридцатью свечами. Курт лежал под своим креслом и спал. Они взяли его за четыре ноги и отнесли под елку, где он и продолжил свой сон, усилив декоративный эффект праздничного убранства гостиной.

Родители Катрин прибыли ровно в три. Хуго Босса Младшего с ними на этот раз не было. По-видимому, у него не нашлось подходящего пиджака. В ноздрях Эрнестины Шульмайстер застряла кисло-сладкая улыбка, когда она милостиво приняла протянутую ей руку Макса.

— Это мой новый друг, — перевела Катрин.

Кислые тона мгновенно покинули ноздри фрау Шульмайстер, мешки под ее глазами затряслись, а дрогнувшие голосовые связки одобрительно пропели:

— Золотце!..

Фрау Шульмайстер, вероятно, подумала о предстоящей новогодней свадьбе и о пяти внуках, которых «новый друг» уже, можно считать, подписал в производство.

Рудольф Хофмайстер активировал свой самый приветливый взгляд типа «Так, а теперь мы, мужчины, можем спокойно поговорить о спортивных автомобилях», двинулся на Макса и принялся отбивать у него на плече незримую котлету.

— Я должен извиниться перед вами за поведение моей собаки… — произнес Макс на почти безупречном оксфордском английском с немецкими субтитрами. — Видите ли, обычно он спит. — В подтверждение своих слов он указал рукой на неподвижный моток проволоки под елкой.

Господин Хофмайстер на всякий случай прикрыл глаза рукой.

Пирог всем понравился.

— У груш очень… освежающий вкус, — сказала мать Катрин.

— По-моему, груши вообще не имеют никакого вкуса, — заметила Катрин.

— Грушевый пирог и не должен иметь вкус груш, у него должен быть вкус пирога. Кто хочет есть фрукты, пусть ест фрукты, для этого не нужно печь или покупать пирог, — поделился Макс своим взглядом на проблему.

Все присутствующие согласились с ним.

— Этот молодой человек знает, что говорит, — похвалил господин Хофмайстер.

Потом состоялось вручение подарков. Отцу пока пришлось довольствоваться ваучером на часы для охотников-зоофобов, материализация которого была назначена на первые числа января. Макс еще пока не был включен в программу. Мать получила ночную сорочку средней розовости.

— Золотце, у меня ведь уже целых две розовые ночные сорочки! — сказала фрау Шульмайстер в качестве сноски к своей профессионально инсценированной радости.

— Ночных сорочек не бывает слишком много, — заявил господин Хофмайстер.

Катрин получила в подарок от родителей полное театральное снаряжение, состоящее из театральной сумочки (обменять), театральных перчаток (оставить), театральной блузки (передарить), театрального платья (отнести в службу социальной помощи малоимущим гражданам), театральных туфель (обменять) и абонемента в театр «Йозефштадт» — самые дорогие места на десять лучших спектаклей в новом году.

— Что же мне туда ходить одной? — спросила Катрин.

— Нет, Золотце, у Аурелиуса места рядом с твоими.

Возникла неприятная пауза.

— Может, господину Максу выкупить у него билеты? — предложил отец.

Макс кивнул.

— He хотелось бы быть невежливой… — сказала Катрин, — но…

Но родителям пришлось откланяться, причем немедленно. Она шепотом назвала им причину. Макс тем временем написал матери рецепт грушевого пирога. И вероятно, заслужил себе этим право отныне называть фрау Шульмайстер мамой. Господин Хофмайстер, тоже уже созревший для роли папы, взял Макса за плечи и хорошенько потряс, глядя на него своим заключительным взглядом типа «Но в следующий раз мы уж точно поговорим о спортивных машинах!»

  78