90 
Как у Тары.
Но я не позволю, чтобы то же случилось с Дэни.
Когда отец и другие помещают священную чашу с прочими принадлежностями на плиту, дядя Дэйгис подходит ближе, кладет руку мне на плечо, а затем отводит меня в сторону и пристально смотрит. Золотые глаза, точно такие же, как и у меня, глядят в мои.
- Огонь очищает, - говорит он. - Преображает. Помни это, особенно когда будет казаться, что он лишь опустошает и разрушает.
То же касается и боли.
- Однажды ты пройдешь сквозь огонь, парень.
- Огонь Белтайна? - любопытствую я. Мне не знакома эта традиция, но более сложные ритуалы друидов до определенного возраста хранят в тайне.
- Другой огонь. Адский. Ты будешь думать, что не справишься с такой агонией.
В четырнадцать я задрожал, пораженный серьёзностью и скорбью в его взгляде. От обреченности в его интонации мне стало не по себе. Юноша, считавший себя храбрецом, испытал приступ паники.
- Я не могу предотвратить это. Камни теперь закрыты для нас. Я оградил бы тебя, если б мог.
- Ты предсказываешь мое будущее? - спрашиваю я с опаской. - Я потеряю девственность в этом году? - добавляю быстро. Я бы не задал этот вопрос другому дяде, но Дэйгис отличается от них. Женщины провожают его взглядом. Я хочу однажды стать таким же: поражать женщин (но не убивать их) такой же медленной, сексуальной улыбкой, которая постоянно заставляет таять мою (чертовски горячую, и всего лишь на десять лет старше меня) тетю Хлою.
Я готов. Хочу, чтобы это была Тара.
Он грустно улыбается.
В клане шепчутся, что Дэйгис видел мельком некоторые моменты наших следующих лет. Это произошло, когда он путешествовал сквозь время (еще до того, как Светлая Королева забрала нашу способность при необходимости перемещаться в столетиях), и тогда увидел часы и даже дни нашей жизни. Он никогда не говорил, но мы всегда подозревали об этом. Он обладает предчувствием, что не раз оказывало нам бесценную помощь.
- Я не знаю, как и где это произойдет, и не знаю, как это предотвратить, кроме как посадить тебя под замок, но тогда это будет не жизнь. Это может произойти, а может и нет, но если это случится, то будет испытанием за гранью возможного. Когда настанет этот час, ты должен помнить об одной вещи.
Дрожь вновь охватывает меня.
- Какой?
- Любовь. Без нее тебя можно сломить. Покуда в тебе существует крошечный огонек чистой, защищающей, прекрасной любви, Келтар в тебе будет жить. Ты вернешься.
Вернусь.
Я осознаю жестокую правду.
До тех пор, пока разумом я буду оставаться в великолепном Нагорье, я не смогу вернуться.
- Не избегай этого огня. Не знаю, как долго тебе придется терпеть. Но ты должен держаться, оставаться в сознании. Ты должен быть готов, когда появится шанс, или ты упустишь его, - дядя Дэйгис тихо рассмеялся. - Для каждого человека наступает конец. Но он не настанет для тебя. Если повезет, ты будешь жить вечно.
Я смотрел на него, не желая принимать его слова, отказываясь верить в его дар пророчества. Убеждая себя, что никто не может жить вечно (тогда я не знал, что обращусь в Темного Принца). Я считал, что бессвязные бредни тринадцати мертвых Драгаров, которыми он одержим, сводят его с ума. Поэтому вырвался и умчался прочь, отказываясь разговаривать с ним в течении многих дней.
Теперь я жалею, что не расспросил его. Жалею, что не узнал о том, что именно он видел. И в чём будет заключаться мой шанс, потому что я ни черта не вижу, ничего подобного.
Любовь?
Но чувствую ли я её?
Я возненавидел всех и вся с тех пор, как начал превращаться. Сбежал от тех, кому небезразличен. Возможно, моя ненависть ускорила изменения, подпитывая неправильные вещи, истощая правильные. Но любовь? Как я могу чувствовать её здесь? Не уверен, что это возможно.
Ох, ну, конечно, возможно.
Это то, что я делал все это время. Как и мой отец и весь моей клан до нас. Нагорье - наша великая любовь. Я неосознанно укрылся в ней. Я не из тех, кто может жениться и переехать в другую страну. Я женат на своей родине, на Шотландской земле.
Я добавляю к этим горам и долинам лица тех, кто мне дорог и кого бы я хотел защитить, запечатлевая в ярких деталях образы матери и отца, братьев и сестер - Коллин, Кары, Коры и Тары, моей милой, милой Тары. Она третья причина, по которой я так ясно помню ту ночь, потому что я отдал ей свою девственность под звездным небом на ложе из мха возле озера. И, черт возьми, я люблю ее за это, а любовь не умирает вместе с человеком, которого ты любишь, хотя так бы было бесконечно легче. Я добавляю образы моих друзей и сельских жителей и прекрасной, блестящей, рисковой, дерзкой Дэниэль О'Мэлли, которая скрывает свое разбитое сердце за мальчишеской усмешкой. Я сворачиваю из всех этих образов один клубок света и держусь за него.
90 
