Особенно,... 
16 
Берти уехал с кладбища вместе со своей молодой спутницей – к тому времени выяснилось, что ее зовут Дебби. Позднее они явились в квартиру Вероники, где в столовой банкетная служба приготовила фуршет. Повсюду были расставлены белые цветы, более сотни присутствующих ели, беседовали и ждали, когда вернутся с кладбища родственники покойного. Единственным знакомым Веронике человеком в этой толпе оказался Арнольд: его лицо осветилось при виде ее, он поспешил подойти к Веронике и ее дочерям.
– Прямо как на свадьбе, – с явным неодобрением процедила Тимми сквозь зубы, обращаясь к Джой, и та кивнула. И вправду похоже. Их мать постаралась на славу, чтобы почтить память бывшего мужа, и это никого не удивило. – Для кого это все – для него, для нее или для нас? – чуть громче спросила Тимми.
– Видимо, для всех сразу, – откликнулась Джой, пока Арнольд обнимал ее мать. Все в семье давно знали, что Арнольд неравнодушен к ней и охотно стал бы ей не просто другом, но Вероника даже слышать об этом не желала и ясно дала это понять, хотя всегда была добра к нему. В свои шестьдесят с небольшим Арнольд, на редкость преуспевающий юрист, выглядел привлекательно и находился в разводе уже много лет. Но Веронику он интересовал лишь как юрист и ближайший друг Пола. Несмотря на все его старания, их отношения так и остались дружескими.
– Ты прекрасно поработала, – похвалил ее Арнольд, и Вероника с улыбкой поблагодарила его. Тем временем Джульетта, насилу оправившаяся после похорон, наполняла у фуршетного стола свою тарелку. Под звуки «Аве Марии» она чуть не разрыдалась, ее до сих пор трясло. Джой и Тимми негромко переговаривались. Присутствующих они не знали – в столовой собрались друзья Пола, элита и сливки общества, едва знакомые с покойным, но тем не менее пришедшие помянуть его и непринужденно чувствующие себя в доме его бывшей жены.
– Твоя мать, наверное, угрохала на похороны целое состояние, – неприятным тоном обратился Берти к Тимми и удостоился в ответ раздраженного взгляда.
– Значит, решила, что отец этого достоин, – отрезала она. Джой гадала, не вспыхнет ли между ними ссора, но в это время к ним подошел Арнольд. Вероника говорила что-то официанту, наливающему гостям белое вино и шампанское.
– Раз уж все вы здесь, у меня есть предложение, – мягко обратился к дочерям и сыну Пола Арнольд. – Официальная процедура вскрытия завещания уже не проводится. Но поскольку Джой в городе, почему бы нам всем не собраться завтра у меня в офисе и не посмотреть завещание? Мы могли бы обсудить его, я ответил бы на вопросы, если они у вас возникнут.
Мысль казалась разумной, тон Арнольда не предвещал ничего плохого. Никто из детей Пола не ожидал, что он оставит им состояние; его единственной недвижимостью был шато во Франции – если, конечно, он не успел заложить и перезаложить его, не поставив в известность родных. Пол так и не научился ответственности в финансовых вопросах.
– Звучит неплохо, – заинтересованно отозвался Берти, и его сестры закивали, но на их лицах отразилось удивление. Никто из них даже не задумывался о завещании.
– Значит, у всех найдется время? – уточнил Арнольд. В этот момент к ним присоединилась Вероника.
– Время для чего? – спросила она.
– Я предложил собраться завтра вместе, посмотреть завещание и сразу во всем разобраться, – невозмутимо объяснил Арнольд. – Думаю, и тебе стоило бы прийти, – добавил он, глядя на Веронику.
Она удивилась. Вряд ли Пол что-нибудь оставил ей, ведь все, что у него имелось, он получил от нее. Вероника полагала, что свое имущество Пол завещал девочкам и Берти, а ей не причитается ничего.
– Вы не против, если я тоже поприсутствую? – спросила она дочерей, и все они заверили, что будут только рады, а Берти заявил, что ему все равно. Его явно интересовала лишь доставшаяся ему часть наследства.
– Встреча завтра утром в девять всех устраивает? – уточнил Арнольд, обводя взглядом наследников и их мать, и все согласно закивали. – В таком случае – до завтра, – он улыбнулся и вскоре ушел.
Берти покинул поминки следующим, Тимми на прощание попросила его не приводить Дебби завтра на встречу с Арнольдом.
– Само собой, – пренебрежительно скривился он.
Тимми всегда легко удавалось разозлить его: она делала это нарочно, поскольку терпеть не могла Берти, и эта неприязнь была взаимной. Дебби даже не попрощалась перед уходом ни с Вероникой, ни с ее дочерями, на протяжении всего вечера она разговаривала только с Берти.
16 
