Особенно,... 
91 
Потом они сидели в старинной ванне, обсуждая дальнейшие планы. Веронике хотелось показать Эйдану свои самые любимые места, и у него были в Париже уголки, где ему нравилось бывать. Они отправились гулять, пообедали в ресторане на площади Бурбонского дворца, затем опять бродили вдоль Сены и наконец купили вина, сыра, салями и паштета, чтобы съесть вечером со свежим багетом на кухне. Внезапно ее квартира и сама жизнь стали на удивление романтичными. Наблюдая, как проплывают по Сене освещенные прогулочные суда, Вероника и Эйдан ужинали, сидя на диване, а потом снова предавались любви. Он никак не мог оторваться от нее, и Веронике не верилось в свое счастье. Той ночью они спали крепко и спокойно, словно жили вместе всегда. Их отношения у обоих вызывали ощущение прочности и долговечности.
Второй день в Париже они провели еще лучше первого: прошли пешком до Большого дворца, где посетили выставку, некоторое время бродили по Лувру, потом по Тюильри, где долго беседовали, сидя на скамейке. Как и все другие города этим летом, Париж идеально подходил для них обоих и для того, чтобы открывать новые стороны друг друга. Вечером они поужинали в «Вольтере» – любимом парижском бистро Вероники. Еда была бесподобна, домой они дошли пешком, по дороге полюбовавшись подсветкой собора Нотр-Дам.
– О чем ты думаешь? – спросил Эйдан, пока они шагали, взявшись за руки.
– О том, как я счастлива. Мне так хорошо с тобой, Эйдан.
И ему было хорошо с ней – это он понял почти сразу.
– Я же говорил тебе: это судьба. Нам было суждено встретиться. Мне было предначертано судьбой заметить тебя в Риме и спасти от мчащегося «Феррари» с сумасшедшим русским за рулем. Вообще-то я считаю, что все решил поцелуй под Мостом Вздохов, – с улыбкой добавил он.
Лето выдалось незабываемым, вдвоем они вступали в осень. Вернувшись в квартиру Вероники, они еще немного посидели у нее в кабинете, поговорили и легли спать.
На следующее утро Веронике позвонил сторож из дома ее родителей на Левом берегу: крыша в доме требовала ремонта, Вероника должна была решить, как быть – заменить крышу сразу или залатать ее до следующего года. Такие проблемы возникали постоянно, примерно раз в год, и за завтраком, кофе с молоком и круассанами, Вероника сообщила Эйдану, что ей надо побывать в старом родительском доме.
– Он по-прежнему принадлежит тебе? – удивился Эйдан.
Вероника говорила ему об этом, но он забыл, и теперь удивился, зная, что ее отца уже тридцать лет нет в живых.
– Мне так и не хватило духу продать его. Я выросла в этом доме, мы с Полом жили там, когда только поженились. Потом часто приезжали туда, пока дети были маленькие. А после развода я перестала бывать там – слишком много печальных воспоминаний связано с этим домом. Поначалу я думала, что буду останавливаться там, приезжая в Париж, но несколько лет назад нашла эту квартиру, и останавливаться в ней оказалось проще и лучше. И девочкам здесь больше нравится.
– Так почему же ты не продашь этот дом, если им никто не пользуется? – Эйдан был озадачен. В жизни Вероники сохранилось слишком много призраков, напоминаний о давнем прошлом, и почти все они были для нее мучительными.
– Этот дом – особенный, просто взять и продать его невозможно, – объяснила Вероника. – Моя мама унаследовала его от моего деда. И завещала его моему отцу, чтобы когда-нибудь он оставил этот дом мне. И, видимо, я берегу его для девочек. Наверное, они продадут его. А я просто не решаюсь. Это дом семнадцатого века на Левом берегу, он был построен еще раньше, чем шато, – она смущенно усмехнулась. – Но сохранился гораздо лучше. В отличие от Пола, я заботливая хозяйка.
Она по-прежнему каждый год тратила солидные суммы, чтобы поддерживать дом в хорошем состоянии. Несколько раз за эти годы она получала предложения продать дом, главным образом от богатых арабов и однажды – от американца, но так и не решилась принять какое-либо из них, и сомневалась, что когда-нибудь решится.
– Хочешь увидеть его? – спросила она Эйдана, пока они заканчивали завтрак.
– Конечно! – У Эйдана разыгралось любопытство: судя по рассказам Вероники, дом представлял собой примечательное зрелище.
Они направились туда пешком, сразу после завтрака. Дом находился недалеко от Инвалидов и гробницы Наполеона, на улице Варенн. Они миновали музей Родена и Матиньонский дворец и продолжали идти по улице. Достав ключ, Вероника открыла одну из тяжелых дверей, переступила через высокий порог и вошла в живописный дворик. Здание окружало квадратный двор, каждая часть дома занимала одну сторону квадрата. Здесь были крыло, в котором жил сторож, просторный каретник для экипажей, а впереди – безукоризненно ухоженный дом.
91 
