Последние отзывы

  47  

— Повстречайся мне волк, я бы от страха не смогла нажать на курок! — воскликнула Мэри.

— Надо, чтобы князь научил вас обращаться с пистолетом, — сказала императрица. — Он пользуется славой исключительно меткого стрелка.

— Все это так, — согласилась великая княгиня, — но его светлость предпочитает дичь помельче, например куропаток или перепелов.

Алида вертела в руках маленький блестящий пистолет.

— Какой легкий! — воскликнула она. — Не могу поверить, сударыня, что из этой игрушки можно кого-то убить!

— А вы, вижу, умеете обращаться с пистолетом, — заметила императрица.

— Когда мы жили в Париже, отец научил меня, — объяснила Алида. — Он был прекрасным стрелком и считал, что женщина тоже должна уметь постоять за себя. Разумеется, он не имел в виду медведей, но ведь бандиты и грабители есть везде.

— У всех нас есть свои враги, — с печальной улыбкой произнесла императрица, и Алида поразилась, насколько она права.

Чай был подан в личную гостиную императрицы, утопающую в цветах с изысканно-тонким ароматом. В комнате весело горел камин, перед которым удобно устроился маленький спаниель, абсолютно равнодушный к окружающему его великолепию.

Когда чаепитие было завершено, императрица поднялась.

— Боюсь, меня уже ждут, — обратилась она к великой княгине. — Но с вами, дорогая Елена, мы увидимся еще вечером!

— Благодарю вас за приглашение на обед и на новую оперу в императорском театре! — ответила великая княгиня.

— Вы получите огромное удовольствие! — любезно ответила императрица.

— Девушки сегодня приглашены на бал к Бенкендорфам. Княгиня Радзивилл вызвалась сопровождать их.

— Что ж, они будут в хороших руках, — одобрила императрица.

Гости попрощались. Девушки присели в реверансе, а княгиня, поцеловав руку императрицы, облобызалась с ней.

На обратном пути Мэри воскликнула:

— Никогда не видела таких потрясающих драгоценностей! Я бы отдала все на свете, чтобы иметь такие бриллианты и изумруды! Только представьте, как они выглядели бы на моей коже!

— Больному сердцу бриллианты не помогут, — печально заметила великая княгиня.

— Вы хотите сказать, ее величество несчастлива? — тихо спросила Алида.

— Она всегда очень печальна, а император любит повеселиться. Он обожает красивых женщин и, как все русские, постоянно влюбляется!

С этими словами княгиня искоса взглянула на Мэри, и Алида поняла: великая княгиня предупреждает кузину, что интерес к ней графа Ивана, возможно, скоро пройдет.

— Кто может упрекнуть его величество? — жестко спросила Мэри. — Конечно, императрицу жаль, если она несчастлива, но, в конце концов, у нее остается высокое положение и фантастическое богатство!

— Да, конечно, все это у нее есть, но сомневаюсь, чтобы это было для нее большим утешением.

Мэри промолчала, а Алида подумала: «Великая княгиня права! Только любовь! Не положение, не богатство, а любовь! С любимым человеком можно жить и на чердаке, и быть счастливой, необыкновенно счастливой!»

Подумав о князе, Алида вспомнила, как важно предупредить его о графе Иване.

— Ваше высочество, — неуверенно обратилась она к великой княгине, — увидите ли вы господина Строенского сегодня вечером?

— Нет, господин Строенский сегодня утром уехал в Варшаву!

— О, в таком случае, не спросите ли вы у князя, не оставил ли мне господин Строенский музыкальную пьесу, которую обещал. Я думаю, он не забыл об этом!

Великая княгиня испытующе взглянула на девушку.

— Я обязательно спрошу князя, — медленно промолвила она. — Не сомневаюсь, господин Строенский не забыл о своем обещании, и князь, как только освободится, передаст ее вам.

— Благодарю вас, сударыня, — тихо сказала Алида.

При мысли о том, что она снова увидит князя, у нее загорелись глаза и перехватило дух.

Она увидит человека, которого любит! Человека, который вчера ночью поцеловал ее и которому теперь навеки принадлежит ее сердце!

Глава 8

Посмотрев на себя в зеркало, Алида пришла в восторг. Днем во дворце появилась француженка-портниха и вместо белых орхидей пришила к платью кружевные банты, усыпанные бриллиантами, так же как и воротник.

Теперь платье при каждом движении сверкало и приобрело французский шик, которого, конечно, не было в английских платьях.

  47