Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
41 
Европеец же пользуется этим инструментом, чтобы восстановить порядок и чтобы нарушение не повторялось. Соответственно, он чувствует себя правым и вполне может вежливо закончить беседу с неугодившим работником, а потом тут же набрать номер соответствующей службы. В этом нет ни вероломства, ни особой вредности. Он на страже системы, ничего личного — потому что жалуется не столько на исполнителя, сколько на неправильность. Точно так же он способен уведомить о сломанной скамейке в парке — не имея в виду найти виноватых, а чтобы починили. Может, порядок за счёт того и поддерживается, что каждый считает своим долгом его контролировать.
В таком случае нам бы стоило перенять привычку жаловаться без смущения. Но это возможно при двух условиях. Во-первых, если будут заметны не только отрицательные последствия, когда кого-то уволили, заблокировали и оштрафовали, но и положительные — если что-то изменится в лучшую сторону именно из-за конкретного звонка или письма. А во-вторых, неплохо бы меньше стучать на тех, кто вам просто не нравится, это не только стыдно, но и компрометирует рабочую, в сущности, идею.
Нюансы лексики: помощь
Насчёт помощи есть несколько аксиом, в частности «просить помощи не стыдно «и «отказывать в посильной помощи — грех». Жить, сообразуясь с ними, было бы легко и приятно, если бы люди вкладывали в это понятие однозначный смысл. Но я, например, могу с ходу увидеть три-четыре варианта прочтения, и наверняка их гораздо больше.
Первый. «Помогите сбыть мечту, давно хочу Барби!»
На самом деле это называется «подарок». Человек желает, чтобы вы исполнили его прихоть, но оформляет просьбу в этическую упаковку, затрудняющую отказ, потому что кнопка «помощь «весьма рабочая (см. вторую аксиому).
Второй. «Сироты мечтают о семье, мы решили всем миром собраться и подарить им набор пластмассовых кукол “Моя семья”, — помогите детям!»
(Если думаете, что я утрирую, вы просто не в курсе последних благотворительных трендов.) Этот призыв можно трактовать по-разному: человек имеет свои представления о том, что нужно сироткам, но воплотить идею хочет за ваш счёт; или у него на складе залежалась партия игрушек; или он просто очень нестандартно мыслит. В любом случае он нажимает на красную кнопку «помощь детям», а речь идёт о выполнении его личных запросов.
Третий. «Придумал бизнес-проект по созданию булочной с последующей переработкой непроданного хлеба в корм для птиц, собираю средства, помогите сделать мир добрее!»
В данном случае вам предлагают партнёрство без прибыли: вы даёте деньги на чужое дело, взамен получаете моральное удовлетворение и теоретическую пользу для всех. Краудфандинг и прочее — это не плохо, это просто про другое.
А четвёртый, когда деньги нужны для физического спасения людей, или котиков, или ещё кого, — очень простой и бесхитростный вариант. И вы, несмотря на вторую аксиому, тоже совершенно не обязаны (у каждого есть свои объекты благотворительности, через которые он спасает свою душу или делает мир лучше), — но именно это и есть помощь.
И, разумеется, хорошо и правильно не отказывать людям ни в подарках, ни в поддержке проектов, если у вас есть на это ресурс. Просто понятиями не надо жонглировать, и в первую очередь просящим.
P.S. И да, для донора это всяко зачтётся как акт помощи.
О слабых позициях
Вернее всего получается понять человека, когда он вынужден просить, извиняться и благодарить. Обобщая, можно назвать это «положением в слабой позиции» и вести в нём себя достойно получается не у каждого. Чаще прорывается раздражение, слова звучат фальшиво или вымученно.
Другой индикатор — то, как люди принимают чужие просьбы, извинения и благодарности.
Мне сложней извиняться, и это не от особого высокомерия, перед посторонними — запросто. Но если провинилась перед значимым человеком, первым делом я чувствую страх. Всё кажется, что хорошие девочки не косячат, а раз такое случилось, значит, девочка стала плохой и её больше не полюбят. Почему-то совершенно не оставляю себе права на ошибку, точней, права на любовь близких после ошибки. А значит, уж если случилось, признавать нельзя, хоть умри.
41 
