74 
— Ничего удивительного, — любезно просветил Мазур. — Вы и не можете быть знакомы. Он входит в «Положение об указах и актах Президента Республики», действующее до сих пор. Особая степень секретности. Господин министр и господин генеральный прокурор о нем прекрасно осведомлены, но стоящие на ступенечку ниже уже не имеют права знать. Не я это придумал, закон есть закон…
Здорово я успел поднатаскаться в здешней бюрократии, подумал он не без некоторой гордости. Корни пустил, что называется, свой человек в Гаване…
— Ну что же, — не моргнув глазом, ответила Валери. — С учетом того, что вы сказали, документ юридически безупречен.
— Рад слышать, — поклонился Мазур. — Нас, военных, иные полагают тупыми созданиями, умеющими лишь стрелять и орать команды — но мы и безупречные с юридической точки зрения документы составлять можем…
— Рада за вас, — послала ему Валери ослепительную улыбку. — Мне нужно будет где-то расписаться?
— Ну что вы, — сказал Мазур. — У нас, военных, гораздо меньше бюрократии. Учитывая, какой пост вы занимаете, вам можно всецело доверять…
Он вежливо проводил девушку до двери кабинета. Когда он вернулся к столу, Лаврик задумчиво протянул:
— Не поймешь, что на сей раз придумали, суки… Арестовать не посмеют… Снайпер на чердаке соседнего здания? По всем раскладам не должно так быть, но поди ты их пойми… Я бы на твоем месте не ездил.
— А я и не поеду, — сказал Мазур. — У меня как раз есть крайне уважительные причины. Чрезвычайная ситуация плюс подготовка к коронации. Не придерешься.
— Это точно, — сказал Лаврик.
Соль в том, что им и в самом деле предстояло весь предшествующий коронации день пахать от рассвета до заката, еще раз выверяя и прорабатывая план охраны, согласовывая детали с майором Мюратом и преемниками Лавуты с Очеренго. Два последних, несмотря на всю свою ничтожность, обязаны принять во всем этом самое тесное участие, да и министр внутренних дел тоже. Он, кстати, в случае чего вынужден будет стать коронным свидетелем, придется подтвердить, что у Мазура имелись крайне уважительные причины отложить визит в генеральную прокуратуру…
— Да, кстати, — сказал Лаврик. — Что там за тетушка, и что ты ей обещал?
— Запамятовал? — фыркнул Мазур. — Рональд вызывает на вторую явку, просит приехать немедленно, если есть такая возможность.
— Тьфу ты, я и забыл за текучкой… — чуть смущенно сказал Лаврик. — Ну, мне простительно, это все же не мой контакт, а исключительно твой… Вторая явка — это тот люксовый бордельчик?
— Он самый, — сказал Мазур.
— Поедешь?
— Вот туда я поеду, — сказал Мазур. — Парень ни разу не беспокоил по пустякам, и доверять ему можно, мы точно знаем, что ему нужно от жизни.
— Пожалуй что, — задумчиво согласился Лаврик. — Только охрану возьми, мало ли что…
— Возьму, — серьезно сказал Мазур. — Хоть она и не спасла никого из тех, кого мы в последние дни потеряли, но пусть уж будет… Слушай, что ты думаешь начет такой идеи… Я сейчас созвонюсь с доктором Катуми, встречусь, и мы откровенно обсудим ситуацию? Он — последний оставшийся в живых член семьи, да и чертовски влиятелен вдобавок…
— Валяй, — самую чуточку подумав, кивнул Лаврик. — Я пойду, у меня работы невпроворот…
Оставшись в одиночестве, Мазур снял трубку зеленого, самого защищенного от прослушки телефона, неторопливо набрал номер. Он уже виделся с доктором один раз (такая чисто протокольная встреча, оба друг к другу присматривались), так что заранее знал, кто снимет трубку на том конце — пожилая чернокожая грымза с внешностью Бабы-Яги и острым, цепким умом контрразведчика, этакая адъютантша доктора, как бы там ни именовалась официально ее должность. Большого ума наш благородный дон, сиречь доктор Катуми: весь женский персонал, что в офисе, что дома у него старательно подобран из страшилок, что черных, что белых. Молодая супруга спокойна и не имеет поводов для ревности — ну, а о том, как доктор оттопыривается с красотками на стороне, она и представления не имеет, даже покойный Мтанга, несмотря на всю свою пронырливость и всеведение, и половины не знал об этих развлечениях, в чем как-то сокрушенно признался. Умен наш доктор, как сто чертей…
Ну да, действительно ее голос:
— Приемная доктора Кауми, слушаю вас.
— Это полковник Иванов, — сказал Мазур. — Надеюсь, вы меня еще помните?
— Да, разумеется, господин полковник… — в ее голосе, точно, звучали какие-то странные, незнакомые нотки. — Что вам угодно?
74 
