26 
Сэм упрямо продолжал привлекать к себе внимание.
– Я тут читал ему сказку про Рапунцель, – заметил Калеб. – Обычно сказок он не любит, но эта ему понравилась. Должно быть, принцесса напомнила ему тебя, вот он и хочет посмотреть, как ты распустишь волосы.
– Они не такие длинные, чтобы по ним можно было куда-либо взобраться, – возразила Элен, снова взяв Сэма на руки.
Но достаточно длинные, чтобы зарыться в них лицом, говорил взгляд Калеба.
Она резко отвернулась, чувствуя, что эти синие глаза сводят ее с ума. Так не должно быть! Она дала себе слово не поддаваться очарованию Калеба!
– Извините, – проговорила она и направилась с Сэмом к дому.
Когда она проходила по гостиной, зазвонил телефон. Элен опустила малыша на пол и взяла трубку. По крайней мере можно быть уверенной, что звонит не Калеб, подумала она.
– Привет, Элен, – раздался в трубке чересчур знакомый голос. – Я думаю, нам стоит встретиться, не так ли?
Дэниел! – сразу же догадалась она. Вот еще один человек, который способен нарушить ее спокойствие!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рука Элен крепко сжимала трубку, так что ногти впивались в ладонь.
Как он смеет звонить сюда? Это было первое, что пришло ей в голову. Как узнал этот номер?
Голос его звучал ровно. Дэниел всегда отличался исключительной выдержкой. Но как он посмел звонить ей?!
– Не понимаю, как тебе это пришло в голову, – холодно произнесла она. – Мне совершенно нечего тебе сказать. И за шесть лет ни разу не возникала потребность увидеть тебя.
– Я рад, что ты помнишь, сколько лет прошло с тех пор, как мы расстались, – отозвался он.
Разве могла она забыть его? Этот человек оставил неизгладимый след в ее жизни!
– Я думала, ты продвинешься по служебной лестнице гораздо дальше, – язвительно заметила она.
– Не сказал бы, что личный помощник-бухгалтер такого человека, как Калеб Джонс, – это понижение, – ответил Дэниел. Было очевидно, что замечание больно кольнуло его.
– Да, это хорошая работа, – признала она. – Но у тебя должна бы уже быть собственная фирма, так я полагала.
– А вдруг мне не хочется брать на себя слишком большую ответственность? – парировал он.
А вдруг его дела идут не столь гладко, как в то время? Она особенно не интересовалась тем, что говорят о нем коллеги, но слухи распространяются быстро, и все знали, кого следует, а кого не следует брать на работу. Этим можно даже объяснить, почему он появился в сельской местности, которой раньше избегал.
– Мне нечего сказать тебе, Дэниел, – повторила она и вздохнула, подумав о том, что он так глупо растратил свой талант.
– А я думаю, что в наших интересах встретиться, – настаивал он.
Элен нахмурилась. Что он хочет этим сказать?
– Нам надо многое обсудить, – продолжал он, заметив по молчанию, что она задумалась над его предложением.
– Что именно обсудить? – встревожено спросила Элен.
– Это не телефонный разговор, – быстро сказал он. – Могу я пригласить тебя завтра на ужин? Или ты встречаешься с Калебом? – добавил он насмешливо.
– Не твое дело! – выпалила Элен. – Я… – начала было она, но осеклась, услышав донесшийся из гостиной шум. О Боже, Сэм! Она совсем о нем забыла! Предоставила ребенка самому себе… А еще упрекала Калеба, что он не уделяет малышу должного внимания! Она поступила не лучше его. – Мне нужно идти, – сказала она Дэниелу.
– Значит, завтра вечером, в восемь часов, в «Боулинг Грин Инн», – успел сказать он прежде, чем она повесила трубку.
Элен бросилась в гостиную. Сэм стоял возле камина с виноватым видом и едва не плакал. Перед ним лежала разбитая вдребезги фарфоровая птичка.
Неудивительно, что яркая безделушка привлекла его внимание. Однако какой проворный! Взобрался на кресло и дотянулся до каминной полки! Но потом, вероятно, потерял равновесие и выпустил игрушку из рук.
– Все в порядке, Сэм, – попыталась Элен успокоить его, заметив, что малыш сейчас расплачется. Она опустилась на корточки и погладила его по голове. – Мы склеим птичку, и она будет как новенькая! – Элен улыбнулась.
– Сэм плохой, – пробормотал он расстроенно.
Элен прикусила губу, чтобы не рассмеяться от такого признания. Очевидно, он часто слышал подобное выражение от взрослых! Конечно, он поступил плохо, раз понимал, что трогать чужие вещи не следует. Однако сердиться на него было невозможно.
26 
