Особенно,... 
82 
Договорились, в общем, и с перевозчиком, и с проводником. По сути, осталось лишь время выхода назначить. Но с этим я решил немного погодить. До того как разберусь с Ночной Тенью…
Еще я в этот день заглянул к отцу Мортису. Вернул ему оказавшийся бесполезным в поимке злодейки-портальщицы артефакт со «Светом беспамятства». Я же его с возвратом брал.
Но надолго в обители ордена Несущих Свет не задержался. Так, перемолвился парой слов с отцом предстоятелем и ушел. Все равно ничего радостного он мне не сообщил. Лишь руками развел, посетовав, что его люди не нашли даже следов пребывания в городе девицы столь приметной внешности. Будто и не приезжала она никогда в Римхол.
Выйдя на порог, чуть не столкнулся с асс-тархом Рабле. Он тоже тотчас состроил смурную рожу и порадовал меня известием о том, что нужного нам результата не принесли ни прочесывание города силами приданной ему полусотни конных егерей, ни опрос значительной части горожан. Хорошо спряталась Ночная Тень.
Без особого энтузиазма поблагодарив служащего Третьей управы за заботу, я в расстроенных чувствах оставил его. Теплилась ведь в душе надежда, что наемную убийцу отыщут. Римхол – это отнюдь не огромная столица герцогства, это совсем маленький городок. В котором новому человеку, а уж тем более столь эффектно выглядящей девице, спрятаться очень нелегко. Но увы.
Тем не менее в банк за деньгами я принципиально не пошел. Хотя в том сундуке, что стоит в номере таверны, у меня оставался лишь один вексель. На полсотни золотых. И кошель еще с тридцаткой. А этого по-любому не хватит, чтобы откупиться еще раз.
Поужинав, я поднялся к себе в номер и принялся изобретать хитрую ловушку. Сдвинул к стене стол, поставил рядом с ним, в самом углу, табурет. Вещи все свои убрал, чтобы не мешались под ногами. Осмотревшись, удовлетворенно кивнул. Обнажил фальшион и устроился на табурете, предварительно поставив на ближний край стола по левую руку от себя зажженную лампу. Попросил беса изменить мне зрение на магическое и затих в уголке, поджидая злодейку…
Минул час. Другой. Третий… И еще невесть сколько вслед за ним. Долгая зимняя ночь тянулась и тянулась, а Ночная Тень все никак не объявлялась… Словно испытывая мою стойкость к тяготам и терпение. Я уж изъерзался весь, сидя на грубо сколоченном табурете. И позевывать начал, борясь с сонливостью. Как тут… хлоп! И слабенькая волна стихии Воздуха ударяет в меня.
– Хочешь… купить у меня еще и эту ночь?.. – чувственно и, как мне кажется, со скрытым ехидством произносит объявившаяся в трех шагах улыбающаяся синеглазая девица в облегающих курточке и штанах.
– Ты еще первую сотню не отработала, – сердито проговорил я, выдавая заранее заготовленный ответ. И с ухмылкой кивнул на находящуюся позади девушки кровать. Чтобы у гостьи не возникло никаких сомнений, к чему я клоню.
– Что?! – Глаза наемной убийцы, на миг онемевшей, изумленно расширились. – А ты наглец, стражник! – издала она негромкий смешок.
– Да уж не наглее тебя, – не удержавшись, съязвил я, изготавливаясь к неизбежной схватке.
– А всякая наглость требует наказания, – сощурив глазки, промурлыкала Ночная Тень, словно и не услышав моих слов. И вдруг, просияв, предложила: – Стражник, а давай сыграем с тобой в одну забавную игру? Думаю, такому смельчаку, как ты, она очень понравится.
– В какую еще игру? – насторожился я, чуя в этом предложении какой-то скрытый подвох.
– Ну… – насмешливо протянула она, принимая эффектную позу, и провоцирующе медленно облизнула свои вызывающе алые губки, отчего во мне немедля вспыхнуло желание. И хитро-хитро улыбнулась.
«Смеется, гадина, – сердито подумал я. – Понимает, какое неизгладимое впечатление на меня производит».
Но вслух ничего не сказал. Ибо девушка успела раньше. Кротко потупив глазки, проникновенно выдала своим чувственным голоском, поражая меня в самое сердце:
– Ловишь меня и обезоруживаешь. Получаешь право разложить в мягкой постельке. В полное свое удовольствие.
– А какие условия? – сглотнув слюну, недоверчиво осведомился я, с трудом удержавшись от того, чтобы тотчас не согласиться.
– О, самые простые, – поднимая на меня взгляд смеющихся ультрамариновых глаз, ответила обольстительная провокаторша. Вытащила откуда-то из-за спины пару ножей-керамбитов с хищно изогнутыми матово-черными лезвиями, над кромками которых клубилось грязно-серое марево. Крутанула клинки в руках, перехватывая их обратным хватом, и кровожадно улыбнулась: – Если же ты не сможешь этого сделать… То заплатишь за наглость. Болью и кровью. – Дала мне пару мгновений, чтобы проникнуться жестоким обещанием, и живо поинтересовалась: – Ну как, по рукам?
82 
