Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
176 
Потом Алан повернулся к Айрин и крепко обнял ее. Она дрожала мелкой дрожью. Он перебирал пряди ее волос, а она прижалась щекой к его груди.
— Они ненавидят нас так, будто это мы навлекли на округу горе и бедствия. Почему?
— Наверное, им кажется, что мы не заслужили того, что имеем.
— Может, нам лучше уехать? Сара говорила, что Темра не может нас защитить, это мы должны защищать ее. А если у нас не получится? Эти люди способны убить нас и сжечь поместье.
— Нет, — твердо произнес Алан, — они не преступники.
Айрин молчала, и тогда он добавил:
— Ты же осталась здесь во время войны, не побоявшись янки!
— Потому что тогда мне было некуда идти.
У Алана не хватило сил сказать, что сейчас он, к сожалению, тоже не знает, куда бы они могли отправиться, где бы сумели обрести надежный кров.
Прошла неделя. Несколько учеников все же вернулось в школу, и Айрин возобновила занятия. Алан согласился возглавить негритянскую милицию для защиты от ку-клукс-клана. Хотя он без устали объяснял освобожденным рабам, как они должны себя вести, дабы не вызывать злобу и ненависть окружающих, нападения все же случались. К счастью, теперь их удавалось предупредить.
Бесценную роль в этом деле вновь сыграла негритянская почта. Каким-то чудом негры узнавали, на кого из них охотятся куклуксклановцы, и устраивали засаду в его хижине. Таким образом было успешно отбито несколько атак. К сожалению, участники погромов слишком хорошо маскировались, и никто до сих пор не знал, кто именно состоит в местных отрядах ку-клукс-клана.
В последнее время в округе стало довольно тихо. Однако многие считали, что это затишье перед бурей.
Глава 9
Джейк Китинг шел по пыльной дороге, вьющейся среди полей и исчезавшей за горизонтом. Дул горячий ветер. По спаленной солнцем траве бежала золотистая рябь.
Ему казалось, что время вот-вот повернется вспять, и в дрожащем знойном мареве появится вереница фургонов первых поселенцев, направлявшихся вглубь страны. Нищета, голод, религиозные преследования гнали их в заокеанскую страну. Однако главным было желание получить клочок земли.
Увидев слева от дороги огороженный участок и сверившись с картой, Джейк облегченно вздохнул и зашагал быстрее, мечтая о тени и о глотке холодной воды.
Ограда была новой, а дом еще не до конца достроили. Растущие вокруг кусты и деревья были недавно посажены.
На крыльце сидели два поразительно похожих черноглазых черноволосых мальчика и вдвоем читали растрепанную книгу. Они дружно подняли головы и без страха посмотрели на Джейка.
Тот присел на корточки и спросил:
— Что читаете?
— Книгу о Кожаном Чулке.
— Вы учитесь в школе?
— Да.
— Далеко?
— За пять миль.
— И как вы туда добираетесь?
— Нас отвозит отец.
— Он дома?
— Скоро вернется.
— А мама?
— Она в доме, нянчится с Джейком.
Отвечал Мелвин, а Барт-младший серьезно кивал.
Джейк не сдержал улыбки.
— Ты говоришь о своем младшем брате? Я так и думал, что вас уже трое! Только не знал, что у него такое же имя, как у меня!
На крыльце появилась Унга. Она ничуть не изменилась: невозмутимая, стройная, с длинными блестящими волосами, медной кожей и глазами, во взгляде которых можно было увязнуть, как в смоле.
Она не стала расспрашивать Джейка, почему он внезапно приехал, просто провела его в дом, предложила сесть и дала воды.
Вскоре вернулся Барт; оказалось, он ездил за семенами. Конь под ним был молодой и сильный, но Барт уверенно управлялся с ним одной рукой. Позднее он сказал, что уже привык к своему увечью и ничуть не огорчается: ведь он получил от жизни так много, а потерял — всего ничего.
— И все ж тебе наверняка тяжело работать на земле?
— Конечно. Но я должен — ради детей. Моя вторая рука — это Мелвин. Он держит доску, а я прибиваю, он копает яму, а я втыкаю саженец. А еще выручают черные работники, куда нам без них!
Они с Джейком перекинулись несколькими фразами, а по-настоящему поговорили за ужином.
Еда, которую приготовила Унга, пахнущая дымом и свиным жиром, была восхитительно вкусна. Барт открыл бутылку виски и налил два стакана.
Унга накормила старших сыновей, быстро поела сама и занялась младенцем. Она сидела в углу и, казалось, не прислушивалась к разговору мужчин.
176 
