Особенно,... 
77 
И часу не прошло, как личность его установили. Стоило одному младшему чину, в чьи обязанности входило разносить чай постояльцам вытрезвителя, взглянуть на эту жирную вспотевшую физиономию, как он вспомнил, что видел ее в вечерних теленовостях, о чем не замедлил сообщить сержанту, не жаловавшему нынешнее правительство, и тот сделал пару коротких звонков своему приятелю-журналисту. После того как министр предстал перед судьей, был освобожден под залог и вышел на свет божий, он узрел толпу корреспондентов и попал под шквал вопросов, обвинений и бесконечного щелканья затворов фотокамер.
Когда в понедельник утром я пришел на работу, перед министерством стояли фургоны телевизионщиков, а мои сослуживцы горячо обсуждали новость.
– Ну наконец-то, мистер Эвери! – сказала мисс Джойс. – Почему так задержались?
– Сейчас ровно девять. – Я посмотрел на часы и поставил портфель под стол. – А что случилось?
– Вы не знаете?
Я покачал головой. Мисс Джойс, используя все известные эвфемизмы, попробовала изложить событие, но смутилась и окончательно запуталась, и тогда мистер Денби-Денби, досадливо всплеснув руками, решил сам все разъяснить. Он заговорил громко, избегая всяких недомолвок:
– Полицейские разбили окно в машине и увидели парочку со спущенными штанами – парень держал министерский член во рту. Теперь наш не отвертится. Буча поднимется страшная. Шутки в сторону.
И смех и грех, подумал я, от удивления разинув рот, что оказалось весьма некстати, ибо в тот момент, как мои губы застыли в форме буквы «о», в комнату влетел сам министр, бледный, взмокший и злой. Он наставил на меня палец и рявкнул:
– Вы! Фамилия?
– Эвери, – ответил я. – Сирил Эвери.
– Вздумали насмешничать?
– Нет. Прошу прощенья, сэр. – Я плотно сомкнул губы.
– Хочу вас уведомить, что за сегодняшнее утро я вдосталь наслушался всяких шуток и расквашу нос всякому, кто решит поупражняться в остроумии. Вам ясно?
– Да, сэр. – Я уткнул взгляд в пол, стараясь не засмеяться.
– Вы что-нибудь подготовили, мисс Джойс? – Министр повернулся к нашей якобы начальнице. – Мы должны действовать на опережение, чтобы ситуация не выскочила из-под контроля.
– Я тут кое-что набросала, – мисс Джойс взяла листок со своего стола, – только я не вполне поняла, какую позицию вы намерены занять. А мисс Амбросия написала заявление вашей жены.
– Прочтите.
Мисс Амбросия встала, отперхалась, словно перед пробой на роль, и раскрыла блокнот:
– «Мы женаты уже более тридцати лет, и за все это время я не имела ни малейшего повода усомниться в верности, глубокой набожности и неугасимой любви к женщинам моего супруга. Женские формы всегда его пленяли».
– Боже ж ты мой! Это никуда не годится, дура вы набитая! – Министр выглянул в окно и, увидев толпу корреспондентов, отпрянул вглубь комнаты. – В вашей подаче я выгляжу бабником, у которого хозяйство рвется из штанов.
– Так оно и рвется, – сказал мистер Денби-Денби. – И не смейте оскорблять мисс Амбросию, слышите? Я этого не потерплю.
– Заткнитесь, вы! – окрысился министр.
– «… И за все это время я не имела ни малейшего повода усомниться в верности и мужском достоинстве…» – предложила отредактированный вариант мисс Амбросия.
– Еще не легче! Вам известно, что означает «мужское достоинство»? Судя по вам, известно прекрасно.
– Ну это уже чересчур! – Мисс Амбросия села за стол. – По крайней мере, я не сосу мальчикам в машинах.
– Я никому не сосал! – заорал министр. – Если кому и сосали, так мне! Но это был не я, и вообще ничего не было!
– Отличная фраза, – сказал мистер Денби-Денби. – Надо непременно вставить ее в пресс-релиз: «Я не сосу мальчикам. Они сосут мне».
Министр пропустил его реплику мимо ушей и оглядел нас:
– Тут кто-нибудь умеет писать? Между прочим, это министерство образования. Здесь есть хоть один образованный человек?
– Господин министр, скажите, что вам нужно, и мы всё сделаем. – Мисс Джойс прибегла к тону, каким всегда пыталась уладить конфликт. Похоже, за десятилетия службы интонации ее были отточены. – В конце концов, это наша работа. Однако мы должны получить направление. А это, что ни говори, ваша работа.
– Ладно. – На мгновенье министр угомонился и сел за стол заседаний, но тотчас вскочил, словно измученный геморроем. – Первое и главное. Я хочу, чтобы полицейского, арестовавшего меня, сию секунду уволили из органов. Без обжалования, отпускных и пенсии. Свяжитесь с министром юстиции Лениханом и передайте, чтоб все это было сделано еще до обеда.
77 
