Особенно,... 
84 
– Порой кажется, вот схвачу кухонный нож и воткну себе в грудь.
Мальчишка ошарашенно помолчал, потом кивнул:
– В прошлом году я попытался. Только не ножом. Таблетки. Не вышло. Промыли желудок.
– Ладно, пошли по домам.
– Я не могу. Меня выгнали из дома.
– Кто?
– Родители.
– Почему?
Парень смущенно отвел взгляд:
– Кое-что нашли. Журнал. Мне прислали из Англии.
– Ну давай прогуляемся. Походим, поговорим. Хочешь, где-нибудь сядем и просто поболтаем?
– Давай, – улыбнулся парень, и меня окатило приязнью к нему. Не вожделением – обыкновенной приязнью.
– Как тебя зовут? – спросил я.
Секунду он подумал и назвался Питером.
– А я Джеймс. – Я протянул руку, парень опять улыбнулся и пожал ее. И тут вдруг я понял, что во все мои встречи с незнакомцами я никогда не смотрел им в глаза. Смутно помнились их лица, прически, обувь, но не цвет глаз.
Мы еще держались за руки, когда на лестнице раздались шаги и в туалет вошел полицейский. Он окинул нас презрительным взглядом, на жирной физиономии его заиграла самодовольная ухмылка:
– Так, что тут у нас? Пара голубков?
– Командир, это не то, что вы подумали. – Я выпустил руку парня. – Мы просто разговаривали, только и всего.
– Знаешь, сколько раз я слышал такие отговорки, педрило? – Полицейский сплюнул мне под ноги. – Ну-ка, спиной ко мне, чтоб я надел браслеты, и не вздумайте дергаться, не то изуродую как бог черепаху, и ни одна душа меня не осудит.
Не успел я шевельнуться, как по лестнице вновь простучали шаги и в дверях возникло до ужаса знакомое лицо. И тогда я понял, что слежка от Четэм-стрит мне вовсе не мнилась. По пятам за мной шел человек, почуявший, что я с ним не вполне честен.
– Мэри-Маргарет… – пролепетал я, а она зажала рукой рот, обводя нас ошалелым взглядом.
– Это мужской туалет, – сказал Питер, что в данных обстоятельствах было довольно глупо. – Женщинам сюда нельзя.
– Я не женщина, я его невеста! – с дикой злобой гаркнула Мэри-Маргарет.
– Ты его знаешь, что ли? – повернулся к ней полицейский, и тут Питер, воспользовавшись моментом, оттолкнул его и кинулся к выходу, едва не опрокинув мою подругу. Он взлетел по лестнице и исчез, а я прикрыл глаза, понимая, что больше никогда его не увижу. Возникло ощущение упущенной возможности. Наверное, он мог бы стать моим другом. – Назад, гаденыш! – крикнул полицейский, сознавая тщетность погони: ему за пятьдесят, он в плохой форме и, пока одолеет лестницу, парень пролетит половину О'Коннелл-стрит. – Ладно, второго уж не упустим. Ну что, сынок, готов к трем годам в крытке? Именно столько тебе светит.
– Сирил! – Из глаз Мэри-Маргарет брызнули слезы. – Я знала, что с тобой что-то не так. Я это чувствовала. Но такого и представить не могла. В голову не приходило, что ты извращенец!
Я ее почти не слышал, перед глазами мелькали картинки из моего ближайшего будущего: заметки в газетах, суд, неизбежно обвинительный приговор, унижения, каким меня подвергнут в тюрьме. Вероятно, там меня и убьют. Подобных историй я слышал немало. Цепную реакцию событий уже не остановить. По щекам моим заструились слезы.
– Нечего нюни-то распускать, – добродушно сказал полицейский, а потом вдруг неожиданно рявкнул: – Забыл, что у нас страна добрых католиков, а?
– Ох, Сирил, Сирил! – Мэри-Маргарет спрятала лицо в ладонях. – Что скажет папа?
– Пожалуйста, отпустите меня, – взмолился я. – Обещаю, этого больше не повторится.
– Еще чего! – Полицейский размахнулся и ударил меня по лицу.
– Дайте ему хорошенько, грязному уроду! – взвизгнула Мэри-Маргарет, вся красная от злой обиды.
Полицейский не заставил просить себя дважды и так мне врезал, что я отлетел к стене и упал, ударившись о писсуар. Во рту что-то хрустнуло, пол-лица мгновенно онемело. Я сплюнул выбитый зуб, который, подскочив к открытому водостоку, завис на его краю, точно своенравный мячик для гольфа, раздумывающий, падать ли ему в лунку.
Полицейский оглаживал кулак, готовясь, видимо, продолжить развлечение. Я прикинул вариант драки и побега, но сразу понял всю его бессмысленность. Даже если я одолею фараона, Мэри-Маргарет донесет и меня все равно повяжут. Я сдался.
– Идемте, – покорно сказал я.
Полицейский ухватил меня за руку и вывел на улицу. Глотнув холодного ночного воздуха, я посмотрел на часы универмага Клери, по которым все дублинцы сверяли свои хронометры. Половина второго ночи. Три часа назад в пабе я праздновал помолвку приятеля. Час назад лежал в своей постели. Я глянул на Мэри-Маргарет и поежился, увидев неприкрытую ненависть на ее лице.
84 
