Особенно,... 
62 
— Разумеется, нет! — тепло ответила миссис Грейвс. — Вы нужны нам и детям, оставайтесь так долго, как сможете. Дети вас любят. Дорис тоже это заметила.
Синтия улыбнулась и посмотрела на мальчика, прильнувшего к ее плечу. Слезы испуга и боли прошли, глазки закрылись… Она подняла голову и увидела, что миссис Грейвс наблюдает за ней.
— Он милый, правда? — прошептала Синтия и крепче обняла спящего ребенка.
— Вы не думаете, что, возможно, это и есть ответ на все ваши вопросы? — мягко спросила директриса. — Ваш собственный ребенок, доверяющий и полагающийся на вас, который останется с вами, когда ваша работа закончится?
Синтия покачала головой, но пожилая женщина успела заметить мелькнувшую боль в ее глазах.
Дверь в дальнем конце комнаты открылась.
— Мама! Здесь кое-кто хочет тебя видеть! — крикнула Дорис.
Синтия повернула голову и с оборвавшимся сердцем увидела, кто стоит за девушкой. Роберт! Роберт, высокий, захватывающе красивый и странно чужой в этой обстановке.
Она видела, как он говорит с миссис Грейвс, видела, как они оба повернулись в ее сторону. Синтия стояла у окна с ребенком на руках, дыхание ее участилось.
Роберт направился к ней. И пока он приближался, Синтии почудилось, что все вокруг исчезло, даже стены и дети испарились, остались только они одни, только она и он… и еще ребенок, которого она держала на руках.
Роберт постоял мгновение, молча глядя на нее. Вопреки всем ее усилиям его глаза притягивали ее так, что она вновь почувствовала магнетизм мужественности, исходящий от него, которому она всегда старалась противостоять.
— Что вы хотите? — Она задала вопрос тихо, почти сквозь зубы.
Лицо его странно переменилось. Таким она никогда еще не видела Роберта Шелфорда.
— Вы должны мне помочь, Синтия, — сказал он. — Только вы можете это сделать. Микаэла сбежала с Хьюго Мортеном!
Роберт говорил спокойно, но теперь Синтия поняла, что за странное выражение обрело его лицо.
Это было страдание.
Глава 17
Синтия не совсем поняла, как Роберт умудрился добиться своего, но после немногословных объяснений и извинений она уже выбегала с ним из яслей.
Он вел машину быстро, но умело. Правда, в его поведении чувствовалась напряженность, готовая в любой момент разбить вдребезги всю его сдержанность.
Роберт не говорил с ней, и Синтия ждала момента, когда он свернет с оживленной улицы, чтобы задать вопрос:
— Как вы меня нашли?
— Заставил Грейс дать мне ваш адрес. Но вы не должны винить ее — она была верна вам до последнего… Когда я сказал ей правду, она согласилась, что только вы сможете мне помочь.
— Может быть, мы остановимся и вы мне все расскажете?
Роберт без лишних слов подчинился. Он свернул к обочине и, выключив мотор, повернулся. В его глазах Синтия увидела отчаянную мольбу.
— Рассказывайте, — спокойно произнесла она.
— Я мало что могу вам рассказать, — ответил он. — Сразу же после завтрака я собирался отправиться в Ньюмаркет проверить своих лошадей. Когда Микаэла спустилась к столовую, я удивился, потому что она обычно завтракает в своей комнате. Я был тронут — подумал, что у нее появилось желание побыть немного со мной. — Он на мгновение остановился, как будто прочувствовав горечь произнесенных слов, но затем с усилием продолжил свою историю, уже без комментариев: — Попрощавшись с Микаэлой, я уехал. Минут через двадцать я вдруг вспомнил, что оставил кое-какие важные бумаги, которые намеревался обсудить с инструктором, развернулся и направился назад в Бетч-Вейл. Я вошел в дом примерно минут через пятьдесят после того, как его оставил, прошел в библиотеку и взял со стола бумаги. Затем мне пришло в голову предупредить Микаэлу, что я могу задержаться к ужину. Я позвонил Барнетту и спросил его, где мисс Микаэла. Он очень удивился.
«Мисс Микаэла покинула дом сразу же после вас, сэр».
«Вы знаете, куда она уехала?» — спросил я.
«Ее ждала машина, сэр, но мне кажется, она оставила вам записку».
«Записку? — воскликнул я. — Где она?»
Барнетт отправился искать ее, и, пока он отсутствовал, я размышлял, почему Микаэла ничего не сказала мне о том, что уедет так рано. Она не упоминала ни о каких планах или встречах, пока мы вместе завтракали. Вскоре вернулся с запиской Барнетт. Я взял ее, уже чувствуя смутные подозрения.
Роберт сунул руку в карман, вытащил конверт и протянул Синтии. Она открыла его и прочла четыре строчки, написанные изящным почерком:
62 
