6 
— Ну почему он не такой, как все остальные, хотела бы я знать! — в сердцах воскликнула графиня, останавливаясь перед зеркалом.
Взглянув на свое отражение, она с облегчением вздохнула — беспокоиться нечего, она, несомненно, самая красивая женщина в Лондоне.
Ее внешность была даром Божьим, и Элин всегда была благодарна Господу. Красота вселяла в нее уверенность в том, что она сможет удержать любого мужчину столько, сколько ей заблагорассудится.
За исключением, естественно, герцога.
Когда он уходил от нее после нескольких часов страстных любовных утех, у графини возникало недоброе чувство, что, возможно, она никогда больше его не увидит.
Ей хотелось вцепиться в него и заставить поклясться, что он любит ее горячо, пылко и что любовь эта никогда не угаснет. Но она тут же одумывалась, понимая, что этим герцога не удержишь. Наоборот, она сможет привязать его к себе, только если он будет считать себя свободным и вольным уйти, когда заблагорассудится.
Длительный опыт общения с мужчинами правильно подсказывал ей линию поведения с герцогом. По крайней мере так она считала. Однако герцог разительно отличался от остальных любовников, которые у нее когда-либо имелись, и графиня понимала — стоит ему захотеть бросить ее, как он это сделает, и никакие слезы и мольбы его не удержат.
— Но ведь он любит меня, конечно, любит, — проговорила графиня, глядя в зеркало.
В своих глазах она увидела вопрос, на который не знала ответа.
Внезапно за спиной у нее распахнулась дверь, и послышался голос дворецкого:
— Его сиятельство герцог Тайнмаут, миледи.
— Какой приятный сюрприз! — обернувшись, воскликнула графиня деланным тоном и устремилась навстречу герцогу, протягивая руку.
— Мы не будем дожидаться остальных гостей, Дэльтон, — сказала она дворецкому. — Они что-то запаздывают. Несите чай.
— Слушаюсь, миледи.
Как только за дворецким закрылась дверь, герцог, поднеся к губам руку графини, спросил:
— Ты еще кого-то ждешь?
В глазах его появились веселые искорки.
— Да так, должны еще подойти гости, — беспечно отозвалась она.
— Ах ты моя очаровательная лгунья, — улыбнулся герцог. — Однако жду от тебя объяснений. Почему ты решила, что мне так необходимо прийти сегодня к тебе?
— Прошу тебя, садись.
Элин уселась на обитую парчой софу, позади которой стояли букеты живых цветов, выгодно оттенявшие ее ослепительную красоту. Герцог расположился напротив.
Они подождали, пока слуги накроют на стол, и как только за ними закрылась дверь, Элин, не дотронувшись до своей чашки, наклонилась к герцогу и тихим голосом сказала:
— Мне необходимо было с тобой встретиться, а другого способа я не знаю.
— К чему такая спешка? Мы ведь собирались увидеться в конце недели.
— Я помню, — ответила Элин, — и ты не представляешь, как я жду этой встречи. Но, любимый мой, случилось нечто ужасное, и ты должен узнать об этом как можно скорее!
Голос ее звучал настолько взволнованно, что герцог насторожился:
— Так говори же!
Графиня, на секунду задержав дыхание, выпалила:
— Королева вбила себе в голову женить тебя на Софи, принцессе Саксонской и Готской.
Герцог похолодел.
Он во все глаза смотрел на графиню, не веря своим ушам.
— Откуда тебе это известно? — наконец спросил он.
— Принц сказал об этом Джорджу вчера утром и добавил, что он не возражает, поскольку девица его кузина.
— Ты уверена?
— Ты же знаешь, Джордж никогда ничего не придумывает, да к тому же он просто счастлив от этого. Как я тебе уже говорила, он считает, что мы с тобой слишком много времени проводим друг с другом.
Герцог поднялся и, опершись рукой о каминную плиту, взглянул на огонь. Но не трепещущие язычки пламени стояли у него перед глазами, а круглое, ничем не примечательное лицо принцессы Софи, с которой он познакомился месяц назад в Букингемском дворце.
Она приехала в Англию по приглашению принца, и королева в угоду своему обожаемому супругу принялась кудахтать над ней, как наседка.
Герцог встречался с принцессой несколько раз и составил о ней невысокое мнение — типичная нудная, безвкусно одетая фрейлейн, которая со временем превратится в еще более нудную и уродливую фрау.
Она уже сейчас была слишком толстой, цвет ее лица оставлял желать много лучшего. Одевалась она так, что одежда не подчеркивала достоинств ее фигуры, а наоборот, скрывала их, а прическу носила такую, которая ей абсолютно не шла.
6 
