Последние отзывы

  68  

— Да нет, с чего бы, — пожал плечами Джек Харрисон. — Они привыкли к тому, что весной и зимой я два-три раза в неделю провожу в саду большую уборку.

— Что ж, прекрасно. Тогда за дело. Сжечь надо все, абсолютно все, Джек… А что не горит, скажем, металлические пуговицы, браслеты, бижутерию и даже серьги мисс Фей, надо сегодня же ночью зарыть, и поглубже!

— Вот черт, как же я сам-то не додумался? — Джек Харрисон досадливо почесал затылок. — Старею, теряю форму. Даже в голову не пришло, что это надо делать! Причем как можно скорее.

— Но это же чудовищная… просто нелепая растрата денег! — воскликнула Ромина. — Неужели нельзя как-нибудь обойтись без нее?

— Лучше потерять деньги, чем жизнь, — коротко ответил Мерлин.

Прекрасно понимая, что он имеет в виду прежде всего жизнь их друзей Джека и Маргарет, Ромина молча проследовала за Маргарет в спальню, где обе начали вынимать из многочисленных картонных коробок вещи, которые вместе купили в Афинах.

— Да благослови вас Господь! — тихо произнесла Маргарет, глядя, как Ромина и Мерлин торопливо спускаются по ступенькам сада к ожидающему их такси.

Поскольку Мерлин «Робинсон» проинструктировал ее до того, как они сели в машину, Ромина, прибыв в афинский аэропорт и зарегистрировав паспорт у стойки «Отлет», немедленно отправилась в женский туалет, где ей надлежало находиться вплоть до объявления о посадке самолета, следующего по маршруту Лондон — Рим — Афины — Каир…

— Затем выжди минут десять-пятнадцать и, когда пассажиры войдут в транзитный зал, незаметно смешайся с ними, чтобы потом, после дозаправки, вместе с ними сесть в самолет, — сказал ей тогда Мерлин, а затем, чуть помолчав, добавил: — На меня постарайся не обращать внимания. Я все это время, конечно, тоже буду там, но пока нам, пожалуй, лучше не находиться рядом.

Коротая время в пустой туалетной комнате — в углу у входной двери сидела пожилая гречанка-служительница, — Ромина посмотрелась в квадратное зеркало над умывальником.

Как приятно видеть свое лицо без накладных ресниц и обильного макияжа! Но… одно дело нравиться себе, и совсем другое — мужчинам. Она снова взглянула на себя в зеркало, только на этот раз внимательнее — да, настоящая леди, но… какая-то скучная, провинциальная…

По-настоящему ее беспокоила одна мысль — Мерлин! Что теперь о ней думает Мерлин?

Впрочем… Она снисходительно усмехнулась собственному отражению. Да какая разница, с гримом или без него? Она ведь как была, так и остается Роминой Хантли, которую любил ее брат Крис, а немало мужчин находили по меньшей мере «чертовски симпатичной»!

Мыслями девушка невольно вернулась к Алексу Салвекову, этому, как он сам любил себя называть, «русскому дворянину семнадцатого века». Ведь сердечная рана, нанесенная им, до сих пор не зажила!

Как бы ей хотелось, чтобы этого никогда не случилось! Как бы хотелось влюбиться в Мерлина, не имея досадных, ужасных и неприятных следов прошлого! Может быть, Мерлину не суждено узнать о ее любви! Главное в том, что теперь она познала чудесное новое чувство, которого не испытывала раньше ни к одному мужчине.

Раньше Ромина лишь снисходительно посмеивалась над общепризнанным мнением о любви как об экстатически-божественном нечто, но сейчас… Ромина по-настоящему ощутила, что именно имели в виду поэты всех стран, когда писали о всепоглощающей силе большой и настоящей любви…

— Я люблю тебя, люблю! — чуть слышно прошептала девушка, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Слезы счастья и радости!

Ее размышления прервал громкий голос в динамике, объявлявший о посадке транзитного рейса из Рима.

Чтобы хоть как-то убить оставшееся время, Ромина неторопливо сполоснула и вытерла бумажной салфеткой руки, еще раз посмотрелась в зеркало, слегка подправила волосы и только затем, сочтя, что времени прошло достаточно, осторожно выглянула через щелку приоткрытой двери в транзитный зал.

Как она и ожидала, он уже заполнился пассажирами. Некоторые толпились у ларьков с греческими сувенирами и свежими афинскими газетами, другие потянулись в бар выпить бокальчик-другой виски или пива, остальные просто уселись в удобные кожаные чресла и на низенькие диванчики, стоящие вдоль стены, и терпеливо ждали объявления о посадке.

Сделав глубокий вдох, Ромина решительно вышла из туалетной комнаты и уверенной походкой, как и велел Мерлин, направилась к ближайшему свободному месту.

  68