Я снял заклинание с Людмилы. Она качнулась, но устояла на ногах.
— Точно, — констатировал Вадим. — Людка.
Людмила нашла взглядом моего друга.
— Вадим?
Потом наконец Людмила осознала, что находится в месте, которое очень не похоже на интерьер моей квартиры. Ее глаза изумленно расширились, и она завертела головой, рассматривая все вокруг.
— Где это мы? — требовательно обратилась она ко мне.
— Дома у Вадима, — сделал я широкий жест рукой.
Людмила оторвалась от созерцания великолепного гобелена на стене и с интересом уставилась на Вадьку.
— Надо же, — мурлыкнула она. — А я тебя тогда не оценила. Быть может, еще не все потеряно?
— Не ерничай, — скривился Вадим. — Неужели ты не понимаешь, что происходит?
Людка вздохнула, и ее лицо поскучнело.
— Я понимаю, что вы не те уроды, которые превратили меня в себе подобную. Но что я могла сделать? Они меня схватили на улице и поволокли к себе. Хорошо хоть, что не изнасиловали.
— И только? — иронично поднял я бровь.
— А что тебе еще надо? — огрызнулась Людмила.
Вадим с интересом смотрел на меня.
— Хорошо! — кивнул я. — Тогда объясни мне некоторые вещи, в которых я до сих пор не могу разобраться.
— Может быть, вы предложите мне сесть и угостите какой-нибудь выпивкой? — сердито надула губки Людка. — А то сами уселись, а девушку заставляете стоять, джентльмены!
— Ого! — воскликнул Вадим. — Товарищ не понимает. Времена изменились, Людочка. Вынужден тебя огорчить, мы оказались по разные стороны баррикады.
— О чем ты, Вадик? — невинно захлопала ресницами Людка.
— Ты хоть знаешь, как себя называют те уроды, о которых ты говорила? — хмуро спросил я. — А присесть ты можешь вон на тот стул. Выпивкой угостить не можем. Тут уж придется потерпеть.
— Они как-то странно себя называли, — отозвалась Людмила, примащиваясь на предложенном стуле. — Что-то вроде «хрюк-хай»… В общем, я так и не поняла.
— Все ясно, — констатировал Вадим. — Когда они тебя поймали, вчера?
— Позавчера, — вздохнула Людмила.
— А как же ребеночек? — язвительно спросил я. — Без мамочки?
— Перестань! — поморщилась она. — Ты же уже раскусил, что нет никакого ребенка.
Я не стал ее просвещать о том, что до всезнания эльфам еще далеко. Я знал только одно: что она мне лжет, рассказывая о ребенке.
— Значит, схватили они тебя бедную и превратили в орку, да? — иронично сказал я. — А больше ты ни о чем не знаешь?
— Примерно так, — буркнула Людмила.
— Угу. И почему-то вместо полной инициации, как они обычно практикуют, они оставили тебе возможность менять ипостась.
— Так-так-так, — донеслось от Вадима. — Уже интересно!
— И почему-то, — продолжил я, — ты вдруг вспомнила обо мне. И мало того, решила сразу же нанести мне визит. Да не одна, а в сопровождении. С чего бы это? Кстати, эскорт твой был не комильфо. Что, ребят покруче не имелось?
— Это ты о чем? — встрепенулся Вадик.
— Да о том, что ребята охраны слишком легко с ними справились, — отозвался я, не сводя взгляда с Людмилы.
— Ну положим, мои ребята там не сахар, — заявил Вадик. — У каждого курс Зеленой стражи за плечами.
— А урук-хаи тоже не зря так называются, — парировал я. — Это элита орков. А твои ребята их шутя смахнули. Мне почему-то кажется, что они должны были с Людкой прислать крутых бойцов. Они ведь не могли не знать, к кому идут.
— С этим мы тоже будем еще разбираться, — решил Вадим. — Но вот то, что она может пребывать в двух ипостасях, весьма интересно. Что скажешь, Людочка?
Людмила молчала, отвернувшись к большому стрельчатому окну.
— М-да, — вздохнул я. — А ведь раньше была такая разговорчивая. Как меняются люди!
— Уже не люди, — сердито отозвался Вадик. — Люда, не заставляй нас применять к тебе особые средства. Мы умеем развязывать языки…
В дверь кабинета без стука вбежал Станас.
— Предводитель! — зазвенел его голос. — Мы не могли его остановить. Ты же сам знаешь, что такое рассерженный Максим.
— Ох! Снова он, — зачарованно воскликнула Людмила, обернувшись на звук голоса.
— Не рассерженный, а расстроенный, — поправил я. — И что значит: «Снова он»? А, Люда?
— Эльф, — сообщила Людмила, пока Стан переваривал тот факт, что я тоже нахожусь в кабинете.
— Ну эльф, — кивнул Вадим. — Ты что, не знала, к кому идешь?