155 
Хелен нахмурила брови.
— Это правда, Рубен? И ты ничего не сказал?
— Этими кривыми молотками не получается бить ме... мет... как ты говорил, Рубен? — встала на защиту друга Флёр.
— Метко, — сказал Рубен. — Но направление было правильным!
Джордж улыбнулся.
— Когда я снова попаду в Англию, то перешлю вам почтой настоящие молотки, — пообещал он. — Но тогда вы больше не будете плутовать!
— Точно пришлешь? — спросила Флёр.
Рубен же в это время был обеспокоен совсем другим вопросом. Мальчик посмотрел на Хелен и, без сомнения, хорошо знакомого ей гостя своими умными карими глазами и неожиданно обратился к Джорджу:
— Ты приехал из Англии. Ты мой настоящий отец?
У Гвин перехватило дыхание, а Хелен залилась краской.
— Рубен! Что за чушь ты несешь? У тебя всего один отец, и ты его прекрасно знаешь! — Женщина с извиняющимся видом повернулась к Джорджу: — Надеюсь, вы не подумаете ничего такого! Просто... Рубен... у мальчика не лучшие отношения с отцом, и в последнее время он склоняется к мысли о том, что Говард... ну... что у него, возможно, есть еще один отец, где-нибудь в Англии. Мне кажется, все дело в том, что я слишком много рассказывала ему о своем отце, его дедушке. Понимаете, мальчик очень на него похож... А Рубен, должно быть, понял это превратно. Рубен, сейчас же извинись!
Джордж улыбнулся.
— Ему не нужно извиняться. Я даже чувствую себя польщенным. Кто бы не хотел оказаться родственником Рубена Гуда, благородного разбойника и выдающегося игрока в крокет! Как думаешь, Рубен, я мог бы оказаться твоим дядей? Дядей обычно бывает несколько.
Рубен задумался.
— Рубен! Он хочет послать нам настоящие молотки для крокета! Чем плохо, когда у тебя есть такой дядя? Можешь быть моим дядей, мистер Гринвуд, — предложила практичная Флёр.
Гвинейра закатила глаза.
— Если она и дальше будет во всем исходить из финансовых соображений, нам не составит труда выдать ее замуж.
— Я выйду замуж за Рубена, — заявила Флёр. — А он женится на мне, так ведь, Рубен? — спросила она, размахивая крокетным молотком. Рубену сейчас лучше было не спорить.
Хелен и Гвинейра беспомощно переглянулись и засмеялись. Джордж тоже расхохотался.
— Когда же я смогу поговорить с отцом жениха? — наконец-то спросил он, взглянув на солнце. — Я обещал мистеру Уордену вернуться к обеду и хотел бы сдержать слово. Поэтому разговор с мистером О’Кифом, видимо, придется отложить до завтра. Ваш супруг сможет принять меня утром, мисс Хелен?
Хелен закусила губу.
— Я с радостью передам ему вашу просьбу, ибо понимаю, как это важно. Но Говард порой бывает... как бы это сказать... своевольным. Если он внушит себе, что вы пытаетесь навязать ему время встречи... — Было видно, что женщине тяжело говорить об упрямстве и гордыне мужа. К тому же она стыдилась признаться в том, как часто его расположение духа и решения зависели от количества выпитого виски.
Хелен говорила с привычным спокойствием и сдержанностью, но Джордж мог прочитать все в ее глазах — как и тогда за ужином у Гринвудов. Он снова видел гнев и немой протест, отчаяние и презрение. Много лет назад эти чувства в Хелен вызывала ограниченная мать Джорджа, а сегодня — мужчина, и которого она когда-то, как ей казалось, влюбилась.
— Не волнуйтесь, мисс Хелен. Вам необязательно признаваться, что я еду из Киворд-Стейшн. Просто скажите, что я загляну к вам по дороге в Холдон и что мне хотелось бы осмотреть ферму и сделать Говарду пару деловых предложений.
— Я попытаюсь, — кивнула Хелен.
Гвинейра с детьми уже вышла на улицу, чтобы запрячь лошадь. Хелен слышала голоса Флёр и Рубена, которые ссорились из-за щеток и скребниц. Джордж, похоже, не спешил. Он еще раз осмотрел комнату, прежде чем повернулся к Хелен, чтобы попрощаться. Женщина боролась с собой. Поговорить с Джорджем или он поймет ее просьбу превратно? В итоге она все же решила еще раз коснуться темы «Говард». Если Джордж станет основным скупщиком шерсти, все существование О’Кифов будет зависеть от него. А Говарду вполне могло хватить ума на ровном месте нахамить англичанину.
— Джордж... — робко начала Хелен. ■— Когда вы завтра будете говорить с Говардом, пожалуйста, проявите снисходительность. Он очень гордый и обидчивый. Жизнь сыграла с ним злую шутку, и теперь ему трудно держать себя в руках. Он... он...
Хелен хотелось сказать «не джентльмен», но вымолвить это вслух она не могла.
155 
