90 
— Ничего, в следующий раз будет лучше, дитя! — доверительно прошептала она, когда мужчины вышли на улицу, чтобы запрячь лошадей. — Понимаешь, сначала мужчине нужно тебя открыть. Это больно, и может идти кровь. Но после этого преграда исчезает, поэтому боли больше не будет. Со временем тебе даже понравится, поверь!
Хелен была уверена, что ей этот ужас не понравится никогда. Но раз уж он был по душе мужчинам, женам не оставалось ничего другого, кроме как подчиняться и таким образом доставлять им радость.
— К тому же без этого женщина не может родить ребенка, — сказала Маргарет.
Хелен с трудом представляла, как от этой неуклюжей возни, боли и страха могут появляться дети, но затем вспомнила об историях из античной мифологии. В некоторых из них среди прочего насиловали женщин, после чего те рожали детей. А значит, это вполне нормальный процесс. Ничего неприличного в нем тоже нет; в конце концов, они с Говардом муж и жена.
Хелен заставила себя спокойно заговорить с Говардом и начала задавать ему различные вопросы о ферме и животных. К ответам женщина почти не прислушивалась, а спрашивала лишь для того, чтобы ее муж ни в коем случае не подумал, что она на него злится. Однако Говарду, похоже, такое и в голову не могло прийти. Очевидно, он ни чуточки не стыдился событий прошлой ночи.
Ближе к вечеру Говард и Хелен наконец-то пересекли границу его фермы, которой являлся небольшой ручей с грязным илистым дном. Повозка сразу же увязла в нем, поэтому путникам пришлось слезать и выталкивать ее на другой берег. В результате они поднялись на козлы совсем промокшими, а юбка Хелен заметно потяжелела от налипшей на нее тины. Но когда на горизонте показался фермерский дом, женщина мигом забыла и о грязном платье, и о мучительной боли, и о страхе, который вызывала у нее мысль о предстоящей ночи.
— Вот и приехали, — сказал Говард, остановив повозку перед небольшим срубом из грубо обработанных бревен. — Ты заходи внутрь, а я пойду в конюшню. Нужно проверить, все ли там в порядке.
Хелен застыла на месте. Это и есть ее дом? Даже конюшни Крайстчерча казались ей более уютными, не говоря уже о Лондоне.
— Ну, что же ты стоишь? Дверь не заперта. Воровать здесь некому.
Но даже если бы в округе промышляли воры, из дома Говарда они ушли бы несолоно хлебавши. Когда Хелен, все еще не в силах промолвить и слова, открыла входную дверь и увидела первую из двух комнат дома, ей в голову пришла мысль, что даже кухня Маргарет по сравнению с ней выглядит роскошной гостиной. Комнатка была обставлена весьма скромно: из мебели тут имелись стол, четыре стула и сундук. Зато, в отличие от дома Маргарет, тут была настоящая печь. Хелен могла утешить себя хотя бы тем, что ей не придется стряпать над открытым огнем.
Приготовившись к самому худшему, женщина открыла дверь, ведущую во вторую комнату, которая, как и ожидалось, оказалась спальней Говарда. Нет, их общей спальней, поправила себя Хелен. И она приложит все усилия, чтобы сделать ее красивой и уютной!
Пока что здесь стояла лишь грубо сколоченная кровать, неряшливо застеленная самым простым жестким бельем. Женщина благодарила Бога за то, что она решила сделать кое-какие покупки в Лондоне. Приобретенные ею наволочки, простыня и пододеяльник сразу же придадут комнате более домашний вид. Как только Говард занесет в дом ее сумки, Хелен первым делом сменит постельное белье.
Говард вошел в комнату, держа корзину с дровами, на которых он разместил несколько яиц.
— Ленивые подонки, вот кто эти маори! — выругался фермер. — До вчерашнего дня они наверняка доили корову, а сегодня не удосужились. Стоит там, бедная, с полным выменем и ревет так, что слышно на всю округу. Ты не можешь пойти ее подоить? Все равно отныне это будет твоим заданием, так что начинай потихоньку осваиваться.
Хелен растерянно посмотрела на мужа.
— Я должна... подоить корову? Прямо сейчас?
— Ну, не оставлять же ее реветь до завтрашнего утра. Она так издохнет небось, — сказал Говард. — Но перед этим тебе лучше переодеться в сухое. Подожди, я сейчас принесу твои вещи. А то ты совсем замерзнешь в холодном доме. Вот, кстати, я принес дрова.
Последнее прозвучало как призыв к действию. Но Хелен сначала нужно было решить проблему с коровой.
— Говард, я не умею доить коров, — призналась она. — Мне еще никогда не приходилось этого делать.
Говард наморщил лоб.
90 
