26 
Облегчение и надежда словно огромный груз сняли с души Рафаэля. Она согласится! Как можно безразличнее он ответил:
– Мы будем жить в моем поместье в горах над Палермо. Там просторно и удобно, все необходимое под рукой. Маленький сад вокруг дома, бассейн – любые развлечения для маленького растущего мальчика.
Аллегра медленно кивнула, не продемонстрировав особой заинтересованности.
– А что насчет школы? – спросила она. – Когда придет время. И друзей?
– Разумеется, вокруг много хороших школ, и, если мы не найдем что-то там, можно будет рассмотреть другие варианты.
Аллегра приподняла бровь:
– Например?
Рафаэль пожал плечами, пытаясь подыскать ответ, которого, по-видимому, ждала от него Аллегра. Что она хочет услышать?
– Мы можем переехать в Рим или Милан, у меня офисы в обоих городах.
– А в Нью-Йорк?
Рафаэль заколебался.
– Главным образом мой бизнес сосредоточен в Европе, – произнес он наконец. – Не могу сказать, что переезд в Нью-Йорк совсем невозможен, но это определенно произойдет не в близком будущем.
Аллегра кивнула, сжав губы. Рафаэль молчал.
– Ну а что буду делать я? – спросила она. – Какой будет моя жизнь в Сицилии?
Он снова заколебался, не зная, какой ответ выбрать.
– Ты ни в чем не будешь нуждаться, – пожал он плечами. – У тебя будет одежда, украшения, что захочешь.
Уголок ее рта дернулся, и Рафаэль понял, что сказал совершенно не то. Так чего тогда она хочет? Все женщины, с которыми ему до сих пор приходилось иметь дело, предпочитали материальные вознаграждения: бриллиантовый браслет, поход по бутикам известных дизайнеров. Но Аллегра…
– Разумеется, дом будет тоже твоим. Украшай его, как захочешь. И сад тоже… Музыка. Можешь обустроить собственную музыкальную комнату. Будешь играть, сколько захочешь, и даже устраивать концерты.
Рафаэль начинал уже сердиться на Аллегру за то, что она своим молчанием вынуждала его придумывать какую-то чепуху, лишь бы угодить ей.
– Почему ты не скажешь мне, чего хочешь? – наконец выпалил он. – Вместо того чтобы выражать недовольство. Знаешь, я не умею читать мысли.
– Я не знаю, чего я хочу, Рафаэль, – тихо произнесла Аллегра. – Все так неожиданно, и у меня не было времени все как следует обдумать. Я еще не пришла в себя от результатов анализа. – Она вздохнула. – Знаю, что тебе не захочется, но все же дай мне немного времени подумать.
– Отлично, – бросил Рафаэль. – Но мне нужно вернуться в Палермо как можно скорее.
– Тогда возвращайся, а я приеду позже, – тут же ответила Аллегра. – К чему спешить? Нам сначала нужно узнать друг друга…
– И поэтому ты собираешься остаться здесь, пока я буду в Палермо? Нет, – решительно покачал головой Рафаэль, убежденный, что Аллегра просто ищет повод остаться в Нью-Йорке. – Я хочу, чтобы ты постоянно была под моим присмотром, Аллегра. Так я смогу защитить тебя и позаботиться о нашем сыне. Это важно для меня, – глухо закончил он, ругая себя за эту слабость.
Взгляд ее смягчился.
– Я и не представляла себе, что ты так будешь заботиться о благополучии семьи.
– Я не хочу причинить боль тебе или нашему ребенку.
– А ты боишься этого?
– Нет. – Рафаэль поднялся, давая понять, что разговор окончен. Они перешли грань. Беседа закрутилась вокруг эмоций, а он ненавидел это. Эмоции – удел слабых. Это он хорошо запомнил в детстве. – Я никогда не позволю этому случиться, Аллегра. По крайней мере, в этом ты можешь мне довериться.
Аллегра сидела напротив матери.
– Что ты собираешься делать? – пронзительным голосом спросила Дженнифер Уэллс.
– Я еду в Сицилию, – ответила она. – С отцом моего ребенка.
– Но ты его не знаешь.
– Я знаю, что он будет заботиться о нас двоих.
Эти слова Аллегра произнесла с уверенностью. Хотя бы этот аспект его характера не оставлял сомнений. Прошло уже три дня с момента их разговора, и она долго думала о будущем – их совместном будущем. Анализы показали, что порок сердца ребенка все же не так прост, как показалось сначала, так что у Аллегры попросту не оставалось выбора. Она не сможет пройти через это одна, даже несмотря на то, что большую часть жизни провела в намеренной изоляции и одиночестве. Но самое главное – она не хочет лишать ребенка общения с отцом, потому что испытала это сама. Было бы верхом эгоизма пойти на поводу у собственных предпочтений, пожертвовав интересами семьи. И она сказала Рафаэлю, что поедет в Сицилию, но не выйдет за него замуж – пока. Сначала он узнают друг друга получше. К ее удивлению, он согласился, правда, неохотно. Так что вчера Аллегра побывала на своей квартире, упаковала все, что хотела взять с собой. Оглядывая миниатюрную квартирку, поняла, что жить здесь с малышом было бы безумием. Но эта новая странная жизнь в Сицилии – можно ли назвать ее благоразумным выбором?
26 
