– Медсестра вам обязательно нужна, – твердо сказал он. – У меня есть все основания подозревать, что без присмотра вы тут же начнете бегать, да еще и на улицу выскочите.
Он уже говорил ей, что она должна неделю пролежать в постели, но ей такое предписание начало казаться жестоким и несправедливым наказанием.
– Никто бы не сказал, что я бегала по коридору сегодня днем, – возразила она, и он улыбнулся ей в ответ. Утром она вымыла голову, и сейчас медная кудрявая грива ее волос рассыпалась по плечам поверх больничной рубашки. Гигантских размеров букет, который стоял в палате, был прислан управляющим отеля «Плаза Атене», Жан-Шарль обратил на это внимание. Еще один огромный букет прислали Дэвид и Джейд – заказали по телефону из Нью-Йорка. Палата благоухала, точно сад.
– Приятный был вечер? – спросила она с любопытством ребенка, которого оставили дома с няней, а ему хочется, чтобы хоть рассказали о празднике.
– Безумно скучный. – Он даже скривился. – Никто слова живого не сказал, еда была отвратительная, кто-то пожаловался потом, что вино ужасное. Я не мог дождаться, когда ужин наконец кончится.
Странно, почему он не поехал сразу домой, к жене? Но Тимми его об этом не спросила. Порой ей начинало казаться, что брак у него не такой уж счастливый, но Жан-Шарль никогда ничего о своей семейной жизни не рассказывал. Он предпочитал рассказывать о детях. У него были две дочери – Жюли и Софи, одной семнадцать лет, другой пятнадцать, – и сын Ксавье, который учился на первом курсе медицинского университета и хотел стать хирургом. Жан-Шарль не скрывал, что гордится сыном. Он несколько раз упоминал о нем в разговорах с Тимми, и всегда с неизменной гордостью. Старшей дочери было столько лет, сколько могло бы быть ее сыну, и он не раз думал, что, возможно, ей тяжело, когда он говорит о своих детях. Но она сама его расспрашивала, и он не переводил разговора, охотно отвечал ей.
– Я тоже не большая любительница званых ужинов, – призналась ему Тимми. Ей было уютно в ее постели, она радовалась, что он пришел навестить ее в такой поздний час, тем более что она уже чувствовала себя гораздо лучше. И ей совсем не мешала игла капельницы в вене. – Гораздо больше люблю проводить время на моей вилле на берегу океана или сидеть с друзьями в каком-нибудь маленьком кабачке.
Она слишком много работала, и у нее почти не оставалось времени на светскую жизнь, хотя иногда бывала просто вынуждена посещать какие-то важные светские мероприятия в Голливуде. Ведь ее фирма часто шила костюмы для героев фильмов, и у нее заказывали себе платья многие голливудские звезды.
– А где ваша вилла на берегу океана? – с интересом спросил он. Насколько же приятнее разговаривать с ней, чем с гостями, приглашенными на нынешний званый ужин!
– В Малибу. – И она с удовольствием стала рассказывать ему о своей вилле, о том, как любит подолгу гулять по пляжу. О том, что туда приезжает к ней Зак, она умолчала. Не стоит он того, чтобы о нем рассказывать, она вообще избегала разговоров о нем. Не такое уж важное место он занимает в ее жизни, чтобы посвящать Жан-Шарля в их отношения. Это один из компромиссов, на которые ей приходится идти.
– Мне всегда хотелось побывать в Малибу, – признался Жан-Шарль мечтательно. – На снимках там так красиво. А ваш дом в Звездной колонии? – спросил он, показав хорошее знание города, и она с улыбкой кивнула.
– Да, там, – тихо подтвердила она. – Вы должны как-нибудь приехать и увидеть все своими глазами. – Она произнесла эти слова, и оба подумали об одном и том же: а увидят ли они друг друга еще когда-нибудь? Никаких поводов для встречи в будущем у них, собственно говоря, не было, разве что она в очередной раз приедет в Париж и снова заболеет. А может быть, так случится, что, рассказав друг другу о себе так много здесь, в клинике, они станут друзьями?
– Я много лет не был в Лос-Анджелесе. В последний раз летал туда на очень интересную конференцию и читал лекции на медицинском факультете Калифорнийского университета. – Жан-Шарль встал. Уже поздно, а она как-никак его пациентка, и ей пора спать. Все это он ей и сказал, и она в ответ кивнула. Конечно, она утомилась, но как приятно вот так беседовать с ним. – Я приеду навестить вас завтра, – пообещал Жан-Шарль, – и мы вместе решим, когда вам будет можно вернуться в отель. Может быть, в воскресенье, если вы дадите слово хорошо себя вести.
– А как вы думаете, когда мне можно будет вернуться в Лос-Анджелес?