Особенно,... 
40 
– Еще час. Может быть, два. – Охранник ничего не сказал. Алессандро сладко посапывал во сне у нее на коленях. Как только они сели в машину, Бернардо передал ему молоко и печенье; мальчик с аппетитом съел его, сделал пару глотков молока и заснул.
Почти рассветало, когда Бернардо наконец остановился. Два таможенных поста бесстрастно стояли по обеим сторонам границы. Один – итальянский, другой – французский. Они медленно подъехали к шлагбауму на итальянской стороне и посигналили.
– Добрый день. – Бернардо любезно посмотрел на пограничника в форме и подал ему пять паспортов. Человек в форме без интереса посмотрел на машину, взял паспорта и сделал знак открыть багажник. Бернардо вышел из машины, открыл багажник.
– Только ваши личные вещи? – Бернардо кивнул. – Вы едете во Францию?
– Да.
– На какой срок?
– На пару дней.
Таможенник кивнул, все еще держа паспорта в одной руке. Он стал открывать первый, принадлежавший одному из охранников, а Бернардо молил бога, чтобы этот человек не был в курсе последних событий. Имя Сан Грегорио теперь было известно более, чем когда-либо. Они оба неожиданно вздрогнули от резкого сигнала двух грузовиков, подъехавших вплотную к их машине сзади. Таможенник сделал нетерпеливый жест, а водитель первого грузовика рукой и указательным пальцем изобразил нечто грубое. При этом офицер захлопнул паспорт, сунул все документы Бернардо и подал знак, чтобы они садились в машину.
– Счастливого пути. – Он двинулся к водителю грузовика с выражением сдерживаемой ярости. Бернардо с признательностью улыбнулся и включил зажигание.
– Что случилось? Что он сказал? – Изабелла встревоженно смотрела на него с заднего сиденья.
– Он пожелал нам счастливого пути.
– Он ничего не сказал по поводу моего паспорта?
– Нет. Тот сопляк на грузовике оказал нам большую услугу. Я так рад, что готов расцеловать его. – Оба охранника невольно улыбнулись, когда они спокойно пересекли границу и снова остановились. – Водитель сделал грубый жест тому парню на таможне, и он потерял к нам интерес, – объяснил Бернардо.
– А что теперь? – Изабелла нервно посмотрела на приближающегося к ним мужчину в темно-синей униформе.
– Французский таможенник поставит штамп в наши паспорта, и мы поедем дальше. – Бернардо опустил стекло и опять улыбнулся.
– Добрый день, месье, мадам. – Он приветливо улыбнулся им, оценивающе взглянул на Изабеллу и вскользь на ребенка. Изабелла уставилась на красную отделку на его униформе, желая оказаться подальше отсюда. – Отдыхать? Или по делу?
– И то и другое. – Иначе нельзя было объяснить наличие двух портфелей с бумагами, если бы их проверили. – Моя сестра, наши кузены и мой племянник. Семейный бизнес.
– Понятно.
Он взял паспорта у Бернардо. Изабелла крепко прижала к себе Алессандро.
– Вы долго пробудете во Франции?
– Всего несколько дней. – Неважно, что он говорил ему; они все будут возвращаться разными путями, а Изабелла и Алессандро не вернутся вообще.
– Что в багажнике? Продукты? Растения? Семена? Картофель?
О господи.
– Нет, только наш багаж. – Бернардо собрался выйти из машины, но таможенник махнул рукой.
– Не надо. Спасибо. – Он подошел к окну, взял свою печать, пролистал паспорта и завизировал их въезд, даже не взглянув на имена. – Счастливого пути. – Он махнул им, когда шлагбаум поднялся, и Изабелла улыбнулась Бернардо со слезами на глазах.
– Как твоя язва?
– Живет и здравствует.
– Моя тоже. – Они засмеялись, и Бернардо сильно нажал на акселератор.
В разгар утра они уже были в Ницце, и Алессандро начал просыпаться. Его мать, как и все остальные, не спала всю ночь.
– Где мы? Это Африка? – Он сел, широко улыбаясь после сна.
– Мы здесь, милый. Но это – не Африка, а Франция.
– Мы ехали сюда? – У него появился разочарованный вид. Он уже несколько раз бывал во Франции.
– Хочешь еще печенья? – Бернардо взглянул на него на ходу.
– Я не голоден.
– Я тоже. – Изабелла тотчас же поддержала его мнение, но в десяти милях от аэропорта Бернардо остановился у небольшой стоянки. Он купил им фрукты, четыре чашки кофе и упаковку молока.
– Все будут завтракать?
Кофе сотворил с ними чудеса. Изабелла причесалась и освежила свой макияж. Только на мужчинах сказалась бессонная ночь: у них были усталые глаза и небритые подбородки.
– Куда мы едем теперь? – У Алессандро остались белые усы от молока, которые он стер лапой плюшевого мишки.
40 
