76 
Но он был рад, что после смерти Амадео прошло почти восемь месяцев. И этого было достаточно для того, чтобы она была готова, по крайней мере, подумать о ком-то еще.
– Но я не должна была, Корбет. – Она медленно отстранилась от него. – Я не могу.
– Почему? Если вы этого не хотите, мы больше никогда даже не заговорим об этом.
– Не в этом дело, вы мне нравитесь…
– Может быть, еще слишком рано? Не будем спешить. Обещаю. Я хочу, чтобы вы больше не были несчастны.
Тогда она нежно улыбнулась.
– Это – прекрасный сон. Ничто не вечно, помните? Ничто – ни хорошее, ни плохое.
– Да, но кое-что длится очень долго. Мне бы очень хотелось, чтобы так было с вами.
Не зная, почему говорит это, она неожиданно для себя произнесла:
– Мне тоже.
Он улыбнулся ей. Они пили бренди, слушали музыку и сидели на полу, как дети. С ним было легко, и она была счастлива, но ей стало еще радостнее, когда он снова поцеловал ее. На этот раз она не возражала, и ей не хотелось, чтобы он останавливался. Наконец он взглянул на часы, нежно посмотрел на нее и встал.
– Дорогая, думаю, мне пора домой.
– Так рано! Наверное, еще нет и десяти.
Он покачал головой.
– Уже почти половина второго, и если я сейчас же не уберусь отсюда, то нападу на вас.
– Изнасилуете? – весело спросила Изабелла. Она уже взяла себя в руки.
– Мы могли бы начать с этого. В этом есть своя прелесть, вам не кажется? – Он лукаво прищурился, и она засмеялась.
– Вы невозможны.
– Может быть, но я без ума от вас. – Он протянул руки и рывком поднял ее. – А знаете, Изабелла? Я много лет не испытывал такого.
– А до этого? – Она все еще шутила. Внезапно ей стало так радостно, что захотелось летать.
– О, до этого я влюбился в девочку по имени Тилли Эрзбаум. Ей было четырнадцать, и у нее была великолепная грудь.
– А сколько лет было вам?
Он задумался.
– Девять с половиной.
– Тогда вы прощены.
– Слава богу.
Они медленно пошли к двери, и он опять поцеловал ее, когда они пожелали друг другу спокойной ночи.
– Я позвоню завтра. – Она радостно улыбнулась. – А как насчет нашей прогулки? Могу я присоединиться к вам завтра?
– Думаю, это можно организовать.Проснувшись на следующее утро, Изабелла ужаснулась содеянному. Она же вдова. В душе она все еще оставалась замужней женщиной. Что она наделала, целуясь с ним ночью на полу в кабинете? У нее колотилось сердце каждый раз при мысли об этом, и она испытывала грусть, смешанную с незнакомым прежде чувством вины. Когда он позвонил ей, Изабелла укрылась в своем кабинете и севшим голосом сказала Наташе через закрытую дверь, что слишком занята, чтобы болтать с кем-то по телефону, даже с ним. Но это была не его вина, урезонивала она себя, тщетно пытаясь с головой зарыться в работу. В этом была вовсе не его вина. Она, так же как и он, жаждала этих поцелуев, удивленная, как и он, своими ответными поцелуями, а еще больше тому, что зашевелилось в глубине ее души. Но Амадео… Амадео… И тогда она осознала: Амадео больше никогда не вернется.
– Куда ты идешь? – Наташа удивленно посмотрела на нее, когда Изабелла поспешно направлялась к входной двери.
– Я хочу пойти погулять пораньше. У меня будет слишком много работы сегодня вечером. – Она нервно взглянула на Наташу, и голос у нее был резким.
– Ладно. Тебе не стоит так нервничать из-за этого. Я просто спросила.
Она вернулась в пять часов, все еще потрясенная, нервная, шокированная своим поступком. Но потом вдруг, поднимаясь в лифте, поняла, что была дурочкой. Она – взрослая женщина. Итак, она поцеловала его. Ну и что? Но открыв дверь в квартиру, она так и подскочила, увидев его посреди комнаты. Дети, как обычно, играли возле его ног, а Наташа растянулась на диване среди книг и бумаг, пытаясь болтать с Корбетом, несмотря на шум.
– Привет, Изабелла. Как погуляла? – выкрикнула Наташа.
– Прекрасно.
– Надеюсь, прогулка пошла тебе на пользу. Перед уходом ты была в отвратительном настроении.
Изабелла кивнула, а Корбет усмехнулся. Но в выражении его глаз не было ничего чересчур фамильярного или неприятного, заявляющего о его правах на нее.
– У вас был трудный день?
Она снова кивнула, пытаясь улыбнуться, и слегка расслабилась от приятного дружелюбия в его глазах. Возможно, она придала этому слишком большое значение. Может быть, он вовсе не собирается продолжать в том же духе. Просто подействовали бренди, музыка, но об этом еще можно забыть; еще не слишком поздно. И тогда она почувствовала, что улыбается, и растянулась в кресле так же, как и Наташа. Мальчики играли с Корбетом, но Наташа громко крикнула Хэтти, которая появилась через мгновение, и она жестом приказала увести детей.
76 
