65 
— Продолжай о комнате, — приказал он. — Окно высоко или низко?
— На обычной высоте от пола, — ответила Лорна. — Это большое окно, открывается наружу; ты знаешь такой тип окон.
— Что внизу? — спросил Джимми. — Прямо под окном?
Лорна прошла по комнате и высунулась из окна:
— Ничего интересного. Кажется, монолитная бетонная плита.
— Монолитная бетонная плита, — повторил Джимми ее слова.
— Почему это тебя так интересует?
— Я хотел знать.
Ее пронзило внезапное подозрение.
— Почему ты хочешь это знать? — настаивала она.
Он не отвечал долгие минуты, затем угрюмо сказал:
— У меня есть причины.
— Джимми! — закричала Лорна. — Ты же не замышляешь… какие-нибудь… глупости?
— Я не знаю, о чем ты говоришь, И почему я не должен что-то замышлять? — противоречиво говорил он.
— Ох, Джимми, не говори так! Объясни мне, ты меня пугаешь.
Лорна задрожала; она чувствовала беспомощность и бессилие, глядя на этого чужого человека. Он лежал в постели, лицо его ничего не выражало. Он имел так мало общего с тем, кого она знала раньше.
— Джимми! — почти заплакала она.
— Скажи мне правду, настоящую правду — я хочу знать. Нет никакой надежды, никакой?
— Ты о своих глазах? — промямлила Лорна. — Я не знаю. Мы надеемся…
— Надеетесь! — прервал Джимми. — Не рассказывай мне! Не пытайся представить мое положение в лучшем свете, чем оно есть на самом деле! То, что другие люди страдают, никогда не станет для меня утешением. Позволь мне лучше умереть, и поскорее. Я не смогу это вынести!.. Я хочу умереть, говорю тебе!
Лорна чувствовала беспомощность. Она стояла молча, и слезы медленно катились у нее по щекам.
— Давай, — горько подгонял ее Джимми. — Можешь придумать еще какие-нибудь убедительные аргументы?
— У тебя будет музыка, — сказала Лорна, — музыка, радио и…
Джимми снова прервал ее.
— Радио! — с издевкой сказал он. — Да, нам останется только оно! Достойное уважения Би-би-си придет к нам собственной персоной. Я поздравляю тебя, моя дорогая, с оригинальным вкусом! Я буду учиться ценить это долгие годы, пока мы будем вместе.
Его грубое ехидство ранило Лорну и причиняло ей боль; она была рада, когда наконец пришла сиделка и прервала их разговор. Она нежно попрощалась, но, когда вернулась в Маунтлей-парк, у нее в ушах стояли последние насмешливые слова Джимми.
Последующие недели принесли Лорне много мук и несчастья. Она подозревала, что, когда ее не было, Джимми лежал и обдумывал злые слова, которые сможет сказать ей, чтобы причинить как можно больше боли.
В конце концов наступила кульминация. Лорна выбежала из палаты Джимми после особенно безобразной сцены по своей душевной жестокости. Пожалуй, это была самая ужасная ссора за последние две недели. Когда она добралась до выхода из холла больницы, все чувства, которые она так долго сдерживала, внезапно нахлынули на нее. Она задохнулась от рыданий, и мир вокруг нее почернел. Лорна чувствовала, что опускается в какую-то бездну, из которой уже не сможет подняться.
Она открыла глаза и поняла, что лежит на диване в консультационном кабинете. Ей дали нюхательную соль, и после непродолжительного разговора с врачом она ушла из больницы.
Когда она вернулась в больницу на следующий день, шел дождь. Воздух был влажным и туманным; в ветре, который дул с востока, чувствовались робкие предвестники первых осенних холодов. Лорна была довольна, что надела теплое пальто.
Джимми ждал ее, он сосредоточенно прислушивался. Лорна уже научилась узнавать по наклону его головы, когда он был готов выдать несколько новых жестоких оскорблений, которые вертелись у него на языке.
— Какая противная погода, — сказала она, когда медсестра вышла из комнаты. — Боюсь, лето кончилось.
— Лето счастливых воспоминаний, — презрительно усмехнулся Джимми. — Лето, когда мы встретились и…
Лорна прервала его:
— Джимми! Я хочу кое-что сказать тебе, и ты должен выслушать. Во-первых, я люблю тебя. Я всегда любила тебя с тех пор, как впервые встретила. Теперь, когда случилась эта беда, я люблю тебя еще больше, хочу строить счастливую жизнь с тобой вдвоем. Это будет трудно для тебя и, возможно, для меня тоже; но мы сможем сделать это — я знаю, мы сможем! — Ее голос сорвался, но она храбро продолжила: — В последние недели мне было страшно: я начала подозревать, что не тот человек, который нужен тебе в жизни Вчера я упала в обморок, когда ушла от тебя. Мне было стыдно, что ты расстроил меня до такой степени; но врач сказал мне несколько слов, заставивших меня отнестись к этому по-другому.
65 
