32 
Наклонившись к самому ее уху, Джейк вдохнул уже ставший знакомым пьянящий сладковатый запах:
— Я так рад тебя видеть. Мне бы хотелось встретиться с тобой, пока я в Сиднее.
— Извини… но это невозможно, — ответила Элиза, сделав шаг назад. Ее рука вяло махнула в сторону зала, уже начинавшего наполняться людьми. — У нас запланировано еще несколько вечеринок, и у меня совсем нет времени.
Так что изменилось? Работа всегда стояла у Элизы на первом месте. А он начал сознавать, что так не должно быть. Что жизнь не должна состоять только из этого.
— Понимаю, — ответил он. Но он не понимал. — А если после вечеринки? Может, заедем ко мне выпить кофе? У меня апартаменты у пристани. — Джейк купил пентхаус в престижном доме, перестроенном из старинных складов в восточной гавани Сиднея.
У Элизы задрожали ресницы, но она не смогла поднять на него глаз.
— Мне очень жаль, — снова повторила она. — Но я… у меня нет настроения общаться.
От изумления Джейк просто онемел, но в конце концов все же нашел слова:
— Ты хочешь сказать, что у тебя нет настроения общаться со мной?
Она вздернула подбородок и посмотрела на него. Но ему не удалось прочитать, что означало выражение невероятных синих глаз. Вызов? Сожаление? Страх? Это озадачило и встревожило Джейка.
— Джейк, мы договорились только о четырех днях.
Обескураживающие слова Элизы звучали как хорошо отрепетированные. От ее тона веяло холодом.
— Мы договорились, что можем встречаться потом, разве нет? — Он задал этот вопрос, хотя считал, что может предсказать ответ.
Она приложила руку к сердцу, а потом протянула ее вперед, раскрыв ладонь жестом, который обычно означал единение.
— Я. Ты. Мы попытались. Но… но у нас не получилось.
Элиза говорила слегка запинаясь, и Джейк, пристально глядя ей в лицо, заметил, как по нему пробежала какая-то тень, похожая на отчаяние.
— Я не понимаю. — Джейк был известен своим упорством. Он не собирался отступаться так просто.
Ее глаза сердито блеснули, и на миг он увидел Элизу, которую знал — или думал, что знал.
— Я обязана все тебе объяснять? Разве не достаточно того, что я просто не хочу больше с тобой встречаться?
Он ей не верил. Нет, что-то тут не так.
Возможно, он слишком самонадеян? Или за те четыре дня она успела понять, что он не тот, кто ей нужен? Не повторяет ли он своей прежней ошибки, отказываясь признать, что женщина, которую он хочет, больше не хочет его?
— У тебя кто-нибудь есть? — спросил он.
В глазах Элизы что-то мелькнуло, и это заставило Джейка с особым вниманием ждать ее ответа.
— Кто-нибудь? Нет. В общем-то, нет.
— Что ты имеешь в виду под словом «в общем-то»?
— Я неудачно выразилась. У меня нет другого мужчины.
Джейк впился глазами в лицо Элизы. Заметил ее бледность, темные круги под глазами, обострившуюся линию скул. Когда Элиза заговорила, ему показалось, что с ее лица сбежали последние краски.
— Джейк. Между нами все кончено. Нет никакого смысла к этому возвращаться. Спасибо за понимание. — Она вдруг резко прижала руку ко рту. — Боюсь, мне надо идти.
Ни говоря больше ни слова, Элиза бросилась от него в сторону двухмаршевой лестницы, служившей настоящим украшением дома.
Джейк стоял как вкопанный, изумленно глядя ей вслед. Его пронзило острое чувство утраты.
Только увидев, что к нему направляется Уолтер Бартон, он постарался прийти в себя. Изобразив на лице дежурную улыбку, он протянул руку, чтобы поздороваться. Пожилой мужчина с седыми волосами и проницательным взглядом крепко пожал ее.
— Рад тебя видеть, Джейк. Меня тут насмешили. Жалуются на то, что для июня слишком холодно…
Несмотря на все его старания внимательно слушать Уолтера, он не мог выкинуть из головы Элизу и невольно смотрел поверх голов окружавших его людей, изредка рассеянно кивая, когда видел знакомые лица. Куда она пошла?
— У твоей жены проблемы? — спросил Уолтер.
— Так, ничего особенного, — ответил Джейк. Он не пытался отрицать, что Элиза его жена. Зная моральные устои старика, Энди и Доминик в свое время даже выдумали, что были помолвлены. Джейк вдруг почувствовал, что ему до боли хочется, чтобы Элиза действительно оказалась его женой.
— Не волнуйся, сынок, это пройдет, — усмехнулся Уолтер. — Они частенько становятся такими в первые месяцы. Ну, знаешь… немного взбалмошными. Все нормально.
32 
