36 
Мария милостивая!..
Она охнула, еще раз, еще.
Чего он касается, и почему она испытывает такое волнение, такой восторг?
– О-о-о…
Он нашел ее любовный бутон и стал нежно ласкать. Потом прикосновения стали сильнее и настойчивее.
Ее тихие крики возбуждали его. Не в силах совладать с собой, он низко нагнулся, целуя крошечную горошинку плоти. Она охнула, но палец проник еще глубже и, найдя отверстие ее любовного прохода, погрузился в него до первого сустава.
Она снова ахнула и забилась под ним.
– Не бойся, Анабелла, – заверил он, и палец вошел до самой костяшки. Голос был хриплым от желания.
– Я не боюсь, – солгала она и сжала губы, чтобы удержаться от крика.
Он стал осторожно двигать пальцем. Его «петушок» настолько затвердел, что, казалось, разлетится на тысячу кусков от одного прикосновения. Он должен взять ее как можно скорее.
– Твои любовные соки уже текут, милая. Ты готова к соитию?
– Так скоро? – прошептала она, осознав, что момент настал.
Он, не отвечая, отнял руку, лег на нее и всмотрелся в некрасивое личико. Отсутствие красоты ничего для него не значило. Он хотел ее так, как никогда не хотел женщину. И должен ее получить. Сейчас.
Ее глаза были не просто закрыты. Она со страхом зажмурилась. Прекрасное тело напряглось, готовое к нападению. Он едва не заплакал при виде последнего свидетельства ее невинности и, нагнувшись вперед, стал целовать ее крепкими, нежными поцелуями, чтобы отвлечь от того, что ждало впереди.
Его губы! Матерь Божья! Его восхитительные губы! Она и подумать не могла, что поцелуи могут быть такими чудесными!
Она потерялась в этих поцелуях. Его язык сплетался с ее языком. Это рай!
Погодите! Что происходит? Он проталкивается в ее любовный проход! Но он слишком велик! Слишком велик!
Глаза Анабеллы широко распахнулись.
– Нет! Остановись!
О… Он вонзается все глубже, раздирая ее, вторгаясь в самую душу.
– Нет! Нет! Ангус! Нет! – кричала она, пытаясь вырваться. Маленькие кулачки били в его грудь и плечи.
Прости его Господи, но он не способен остановиться сейчас. Ее девственные ножны были очень тугими, но потихоньку поддавались напору. Ее мольбы почти разбили его сердце. Но ничего не поделаешь: он достиг барьера ее девственности и ощутил, какой он крепкий.
Отстранившись и откинувшись, он одним резким выпадом прорвал этот барьер и вошел глубоко, очень глубоко. Ее визг почти довел его до слез, ибо он не был человеком, способным причинить боль женщине.
Поэтому, прорвавшись сквозь преграду ее девственности, ненадолго остановился и стал поцелуями снимать слезы с ее щек.
– Самое худшее позади, милая, – прошептал он. – Обещаю, теперь будет только хорошее.
Она не поверила, но когда он стал двигаться, входя в нее своим огромным толстым членом, жгучая, мучительная боль быстро растворилась, вытесненная новым ощущением, которое можно было назвать почти приятным. Анабелла восторженно вздохнула. Он на секунду застыл и, застонав, излился в нее. В этот момент Анабелла осознала, что уже больше не невеста. Она стала женой.
Через несколько мгновений он вышел из нее.
– Прости за боль, – прошептал он. – Этого не случится теперь, когда твоя девственность нарушена. С твоего разрешения я хотел бы провести с тобой ночь.
Анабелла кивнула.
– Да. Мне очень этого хотелось бы, – призналась она. – После того как боль прошла, мне стало почти хорошо. Ты будешь приходить в мою постель каждую ночь?
– Если тебе этого хочется. Есть многое, что тебе предстоит узнать.
– Что именно? – не сдержалась она.
– Когда мы соединяемся, ты должна чувствовать огромное наслаждение. Сегодня ты была испугана новизной происходящего, но сама сказала, что тебе стало почти хорошо, что звучит ободряюще. Сегодня мое желание к тебе было так велико, что я не успел сделать все необходимое для того, чтобы ты получила наслаждение. Но больше такого не случится, милая.
– Если бы это продолжалось немного дольше… – призналась Анабелла. – Я почувствовала, что могла бы взлететь.
Он довольно улыбнулся:
– В следующий раз я позабочусь о том, чтобы так и было.
Он укрыл ее одеялом, укрылся сам, и они заснули в объятиях друг друга.
Проснувшись, Ангус увидел, что еще не рассвело. Огонь в камине почти погас. Он встал, подложил побольше дров, после чего лег и снова попытался уснуть, но не смог. Его мучило желание. Плотское желание вновь ощутить тепло ее тела. Ее милая попка вжималась ему в пах, а лоно почти касалось его твердеющей плоти. Он должен удовлетворить свою страсть по крайней мере еще раз.
36 
