46 
– Вы вызвали немалое волнение при дворе, – сказала Ангусу леди Босуэлл.
– Не думаю, чтобы двор занимал себя таким незначительным человеком, как я, – ответил Ангус.
– Самый красивый мужчина в Приграничье и его некрасивая жена. Все хотят знать, каким образом свершился этот союз, ибо как ни прекрасен ее наряд, все же нельзя отрицать, что леди Дун очень некрасива в отличие от вас.
– Любовь, как мне говорили, мадам, часто бывает слепа, – ответил Ангус, сжимая руку жены, ибо Анабелла побелела как полотно, услышав жестокие слова леди Босуэлл.
Но хотя она была шокирована, все же прекрасно умела защитить себя. Поэтому мило улыбнулась невесте и сказала:
– Ваш муж считал, что вы должны мне понравиться, мадам. Увы, он ошибался.
Присев, она отошла. Босуэлл и Ангус едва сдержали смех при виде ошеломленного лица Джин Гордон.
– Я постараюсь не ссориться с тобой, жена, – шепнул граф Дун. – Ибо это опасное занятие.
– Она так чванлива! – взорвалась Анабелла.
– Она из рода Гордонов. Они имеют полное право быть чванливыми.
– Она дурно воспитана. Жаль Джейми Хепберна, которому пришлось на ней жениться.
– Этого желала королева, и Джеймс безгранично ей предан. Кроме того, она принесла ему очень большое приданое, и королева одарила его землями за беспрекословное подчинение.
– Он не может любить ее! – воскликнула все еще рассерженная Анабелла.
Но тут к ним подошел джентльмен, сидевший в кирхе рядом с Анабеллой, и вежливо поклонился.
– Я Давид Риччо, секретарь королевы, – представился он. – И пришел, чтобы отвести вас к королеве. Она рассказала, что много лет назад вы оказали ее матери огромную услугу.
Он говорил с легким акцентом, этот маленький элегантный человечек, выглядевший слегка надменным. Но его улыбка была дружелюбной.
– Моя услуга покойной Марии Гиз так и не стала достоянием публики, – сказал Ангус, – да мне этого и не хотелось, мастер Риччо. Некоторые предпочитают делать добрые дела, не привлекая к себе внимания.
– Вы мудрый человек, милорд, – усмехнулся Риччо, – если стараетесь избегать пристальных взглядов людей, которые считают себя более могущественными и прибегают к насилию, чтобы сохранить свое положение.
Они подошли к высокому столу, где сидели королева Мария, ее муж и новобрачные. Королева была одета в алый бархат и золотую парчу, чем окончательно затмила невесту в серебряном с белым наряде. У Анабеллы возникло странное ощущение, что Мария сделала это намеренно.
– Мадам, я привел вам графа и графиню Дун, – объявил Риччо и быстро растаял в толпе гостей.
Ангус поклонился настоящим придворным поклоном, Анабелла приветствовала королеву низким изящным реверансом.
– Встаньте, милорд, миледи, – велела королева, поднимаясь со стула с высокой спинкой. Лорд Дарнли и Босуэлл немедленно вскочили, но она жестом приказала им сесть и протянула руку Ангусу, чтобы тот помог ей спуститься с возвышения. – А вы, милорды, останьтесь, – сказала она мужу и Джеймсу Хепберну. – Предпочитаю поговорить с Дуном и его женой наедине.
Она медленно повела Ангуса и Анабеллу в отдельную комнату.
– Кто они? – возмутился Дарнли. – И почему она желает беседовать с ними наедине? Почему мне ничего не сказали?
– Успокойтесь, – произнес Босуэлл. – Ангус Фергюссон очень давно и тайно оказал матери королевы большую услугу. Ее величество пригласила их ко двору, чтобы поблагодарить лично. Дун находится на западной границе, у моря. Ничем не примечательное место.
– Я видел его среди шаферов, – с подозрением заметил Дарнли.
– Он и был моим шафером. Мы с Ангусом старые друзья. Учились во Франции много лет назад.
– Его жена отнюдь не красавица, – злорадно отметил Дарнли.
– Да, но у нее доброе сердце, милорд.
– И вне всякого сомнения, тугой кошель в качестве приданого, иначе зачем он ее взял, – ухмыльнулся Дарнли.
– У нее острый язык. Она грубо говорила со мной, – вмешалась невеста.
– Вы первая нагрубили ей, – вступился Босуэлл. – Это вы ее оскорбляли.
– Я не хотела ничего дурного, – оправдывалась Джин Гордон. – Просто высказала свое мнение.
– Вы гордитесь своим умом, мадам, но разве это качество не позволяет вам проявить такт и учтивость? Анабелла прекрасно сознает свои недостатки и не нуждается в том, чтобы ей о них напоминали. Она достойная женщина.
– Что он сделал для ее матери? – бесцеремонно допытывался Дарнли.
46 
