Особенно,... 
29 
— Почему же?
— Потому, — Джастин вздохнул, — что его сегодня попросту нет. Фильм, на который я хотел сходить, сегодня идет ограниченное количество раз.
— В таком случае… Может, нам лучше поехать?
— Куда?
— Ну… я — домой.
— Я отвезу тебя. Счет, пожалуйста.
Обратная дорога была куда более быстрой. На дорогах отсутствовали пробки. Горожане либо разъехались по загородным домам, либо же где-то отдыхали, не торопясь возвращаться в свои квартиры.
Джастина не пригласила Джастина подняться наверх. А он не спросил разрешения подняться.
Джастине казалось, что на сегодня достаточно. Джастину казалось, что весь сегодняшний вечер был ошибкой.
У них не нашлось общих тем. По-настоящему общих. Джастину было невдомек, что это он сидел букой и даже не пытался скрасить девушке вечер оживленной беседой. Он не искал компромиссов. Просто сделал скоропалительный вывод.
По его мнению, было нечестно навязывать Джастине такую вот безрадостную компанию. Навязывать ей свое общество. Да, ему легче дышалось в ее присутствии. Охотнее елось, даже улыбалось… Но разве это повод тяготить ее своей персоной? Что может он дать взамен? Оплатить ее билеты в кино или проход в клуб? Если, конечно, она ходит в клубы.
Оплатить ее кофе или ее ужин. Но ведь она — не девушка из службы эскорта, которая должна развлекать приятной беседой, ничего не получая от собеседника взамен…
Определенно, Джастина ничем не заслужила такого наказания, как общество Джастина Брайта.
Он ничего о ней не знает. В этом нет ничего предосудительного. Плохо то, что он даже и не пытался узнать. Она расспрашивала его о вкусах, о предпочтениях, о том, что он любит в жизни. Спросил ли Джастин ее в ответ хоть о чем-нибудь? Поинтересовался ли ее привычками, вкусами, склонностями и увлечениями? Кажется, он не снизошел хотя бы до одного встречного вопроса Джастине.
Эгоист.
Удивительно, как друзья и приятели терпели его поведение с самого дня похорон?
На их месте Джастин давным-давно послал бы самого себя. По крайней мере, до тех пор пока голова не вернется на место. И способность осознавать, что происходит вокруг него, — тоже.
Он тоскует по ушедшему человеку, а как обращается с людьми, которые живы, которые окружают его и тоже в общем-то ему дороги?
Эгоист…
Засыпая, Джастин обвинял себя во всех смертных грехах.
Дурное настроение продолжало затягивать его, подобно роковой трясине.
И все равно он был неосмотрителен… Незачем встречаться с людьми, с которыми у него так мало общего? Это ведь было видно сразу. Сразу! У Джастины Доннел нет медицинской страховки. Пустяк? Ничего подобного! Это серьезно. Очень серьезно!
Это выдает подлинное отношение к жизни.
Разве у Мэриан могло не быть страховки? Разумеется, нет! Она всегда внимательно относилась к себе. Серьезно относилась к своему здоровью и к здоровью своих близких. Заботилась о них. Изучала каноны здорового питания…
Ладно. Чего теперь ворошить прошлое. Нужно всего лишь учитывать свои промахи в настоящем. Учитывать и делать выводы…
Засыпая, на границе между сном и явью, где-то на краю сознания Джастин видел смеющиеся глаза Мэриан и ее светлые волосы, развевающиеся на ветру.
Он чувствовал острое, неизбывное, непреходящее одиночество.
И поэтому проваливался в сон не как в спасительное забытье, не как в увлекательный приключенческий фильм, обещающий яркие картинки. Он знал, что сон для него — это холодная бездна.
Но утром к Джастину вернулось привычное удушье.
И он знал, что провалиться в спасительный сон не удастся.
И этот сон не был для него спасительным.
На границе между сном и явью, на краю пробуждения он видел не счастливые глаза смеющейся жены — почему-то в мозгу пронеслось видение темных глаз Джастины. Гипнотических, околдовывающих. Уверенных, словно она знала ответы на все несуществующие вопросы.
Джастин не знал, откуда взялось это видение. Он не знал, почему хватается за это воспоминание, как за спасательный круг.
Но он нашел формальную причину для новой встречи с ней.
Конечно! Это же так просто.
Надо реабилитироваться. Оправдаться за бездарно проведенный вечер, компенсировать Джастине дискомфорт от его резкого поведения. От пребывания в обществе хмурого и внутренне страдающего врача-дантиста.
В конце концов, он обещал сводить ее в кино. А свои обещания надо выполнять. Джастина ведь не была обязана следить за временем, пока он обедал и пил свой кофе.
29 
