Последние отзывы

  42  

– Мне кажется, я пытаюсь вас переубедить. Как бы плохо вы обо мне ни думали, я все же вам не враг, – ответила она.

– Диана, я прекрасно знаю, кто вы такая.

– И кто же?

Гейбриел пренебрежительно фыркнул:

– Наивная молодая идеалистка, которая, несмотря на собственный неудачный опыт, все же верит, что положение, сложившееся в этом доме, может еще измениться к лучшему!

Гейбриел намеренно стремился ранить ее своей грубостью. Он понял, что преуспел, когда Диана болезненно дернулась, а ее рука медленно опустилась на кровать. В то же время он с удивлением понял, что ему приятно было согревающее тепло ее руки. Черт побери, ему не нужна ничья жалость, и меньше всего – ее! С другой стороны, он не понаслышке знал, что плотская страсть не допускает никаких посторонних мыслей. Главное – удовлетворить плотское желание. Неожиданно для себя он осознал, что очень возбужден. Гнев и досада переплавились в страстное, горячее желание. Он украдкой смотрел на Диану, любуясь ее слегка растрепанными золотисто-рыжими локонами, которые, казалось, вот-вот вырвутся на свободу, бледностью ее лица, лебединой шеей, пышной грудью, выступающей в низком вырезе розового платья. Гейбриел вдруг представил, как пойдет ей ожерелье из розового жемчуга, такого же оттенка, что и ее полная, соблазнительная грудь.

– Гейбриел! – воскликнула Диана, почувствовав, если не поняв, внезапное сексуальное притяжение, возникшее между ними.

Он смерил ее пытливым взглядом. От него не укрылось, как она разрумянилась, как засверкали ее глаза. Она нервно облизывала кончиком розового язычка пухлые, чувственные губы.

– Диана, вы боитесь меня? – тихо спросил он, понимая, что неосторожные слова заставили его самого забыть о данном себе зароке. Больше всего на свете ему захотелось немедленно заняться с ней любовью.

Ее грудь то вздымалась, то опускалась, плечи судорожно вздрагивали – чтобы подать голос, ей пришлось вначале проглотить подступивший к горлу ком.

– Мне следует вас бояться?

Он страдальчески улыбнулся:

– Вне всякого сомнения!

Диана тряхнула головой, отчего несколько шпилек выпало из прически.

– Не верю, что вы способны меня обидеть, Гейбриел!

Его улыбка на миг превратилась в волчий оскал.

– Уверяю вас, сейчас мне очень хочется кое-кого обидеть!

Она не отвела от него взгляда.

– Я не сказала, что вы не способны причинить мне вред, Гейбриел, но я не верю, что вы так поступите.

Значит, она проницательнее его самого – потому что в тот миг ему казалось, что ничто не доставит ему большего наслаждения, чем подхватить ее на руки, швырнуть на постель, рывком сорвать с нее одежду и овладеть ею. Или, наоборот, медленно уложить ее, распустить ее золотисто-рыжие волосы, не спеша раздеть и изучить каждый кусочек ее восхитительно прекрасного тела губами, руками и языком.

Чтобы хоть немного вернуть самообладание, он крепко стиснул кулаки.

– Вы пробуждаете зверя, который заключен во мне и в каждом мужчине, – предупредил он, понимая, что ему угрожает серьезная опасность. Вот-вот он отбросит в сторону здравый смысл и вопьется в ее губы страстным поцелуем.

Впервые в жизни разумной и практичной Диане расхотелось вести себя осторожно; хотелось одного – убрать холодность, возникшую между ней и Гейбриелом. Ей не терпелось сгореть в пламени страсти, которое она заметила в его пронизывающих темно-синих глазах.

Много лет назад отец показывал ей в библиотеке книгу с картинками. На одной картинке была изображена черная пантера, ее-то и напомнил ей Гейбриел. Он стал похож на огромного кота. Хищного, гибкого и опасного. Очень опасного.

Она снова приподнялась и бесстрашно погладила прядь его шелковистых черных волос, спадавшую на лоб и придававшую ему бесшабашный вид. Прошло несколько томительно долгих секунд; он смотрел в бездонные глубины ее ясных голубых глаз. Диана затаила дыхание в предвкушении чего-то необыкновенного. Он не спеша разглядывал ее лицо: точеный носик, безупречную кожу. Потом его взгляд остановился на ее полураскрытых губах.

Он словно ласкал ее взглядом; он излучал тепло, от которого у нее участилось сердцебиение. Ей показалось, будто она плавится. Жидкий огонь распространялся сверху вниз – от груди к бедрам. Ей хотелось быть к нему как можно ближе, ужасно хотелось прижать его к себе и не отпускать. Тогда он хоть ненадолго забудет о мучающей его боли, о старой ране…

– Нет, черт побери! – Неожиданно Гейбриел схватил ее за плечи и отстранил от себя. Взгляд его сделался почти свирепым.

  42