Последние отзывы

  5  

Что с ней происходило? Этот грубиян был каким-то сомнительным незнакомцем, но ей было все равно. Она должна помочь ему. Он ранен и одинок, и в глубине души она тоже чувствовала себя одинокой. Она услышала скрип тормозов и в ужасе подумала, что вернулся Джек, но, к великому облегчению, увидела “кадиллак” братьев Сильва. Она аккуратно опустила Моргана на землю и стала махать им, чтобы они подошли.

Энрике Сильва и его брат засыпали ее вопросами, пока втаскивали Моргана на потертое заднее сиденье.

— Я нашла его на дороге, — сказала она. — Он ранен.

Энрике нагнулся и поднял с того места, где лежал Морган, что-то блестящее.

— Ты потеряла свое ожерелье. Дина, — сказал он, протягивая ей предмет.

На порванной цепочке болталась школьная бирка с именем. Она взглянула на нее в шоке. Фамилия на бирке была вовсе не Смит, а нашумевшая около года назад фамилия сына всемирно знаменитой матери.

Если бы она знала раньше, что он вовсе не несчастный мальчик в беде, она не стала бы с ним возиться.

Все изменилось на виноградниках Кирстенов с появлением Моргана. Дина предполагала, что когда он сможет самостоятельно передвигаться, то захочет уйти, поэтому она ничего не рассказала деду о том, что знала.

Хотя Дина избегала Моргана, она не могла не замечать его вовсе. Чистый и свежевыбритый, он был очень хорош в одежде, которую ему купил дед. Он был высокий, худой и всегда оживленный. Он был полон удалым безрассудством и мужской самоуверенностью. Когда она ловила на себе горячий взгляд его голубых глаз, она чувствовала себя женщиной, а не невинной шестнадцатилетней девушкой и сопротивлялась этому чувству изо всех сил. В ответ на его дружелюбие она оказывала сопротивление. Она хотела, чтобы он скорее уехал, пока не поздно.

Мало-помалу она стала осознавать опасность, исходящую от него. Морган не скучал, ему определенно нравилось в Кирстене. Он стал принимать знаки внимания, к которым поначалу относился с враждебным недоверием, особенно от нее и деда.

Морган был очарователен. Он обладал некой сверхъестественной силой, которая притягивала к нему всех. Дед каждый день проводил по часу около постели выздоравливающего.

Он приносил с собой наверх бутылку вина и просвещал Моргана насчет его уникальных свойств. Они вместе дегустировали, и Дина, делавшая уроки в своей комнате за стеной, скрежетала зубами, когда Морган проявлял малейший интерес. Как она мучилась от обиды, слыша смех деда! Дед не смеялся так с тех самых пор, как уехала Холли.

Вновь охваченная давними муками ревности и незащищенности. Дина не могла сосредоточиться на занятиях, грызла карандаш, прислушиваясь к тому, что происходит за стеной. Даже при Холли было лучше, потому что Холли никогда так не вдохновляла старика, как Морган, и деду самому всегда приходилось искать ее компании.

Дину переполняли новые страхи. Чем больше времени дед проводил с Морганом, тем больше его к нему тянуло. Но ее пугало не столько то, что он встал между ними, сколько то, что он может обидеть ее деда.

Раздражало еще и то, что Грапиела Сильва, экономка, тоже души не чаяла в Моргане. Она сновала в кухню и обратно с разными вкусными вещами для Моргана.

— Он такой худой, сеньорита Дина, — объясняла Грапиела. — Сегодня на ужин я приготовила ему мясо с овощами. Я сказала ему об этом, и он улыбнулся. — Грапиела сияла. — Он в первый раз мне улыбнулся, сеньорита.

Пухлая, средних лет Грациела была буквально очарована больным парнем, одобрявшим ее стряпню. У Дины и в мыслях не было уморить его голодом, но он что, собирается всех тут обольстить окончательно? В конце концов, даже неизвестно, останется ли он здесь.

Однако каждый день, возвращаясь из школы, она открывала для себя, что он все глубже вникает в дела хозяйства, не то что в первые две недели, когда он лежал в комнате Холли, приходя в себя после сотрясения мозга и перелома голени, слишком слабый от высокой температуры, чтобы обращать на что-нибудь внимание, кроме явно раздражавших его розовых оборок на одеяле и занавесках. Но к концу второй недели он стал, прихрамывая, спускаться вниз вопреки предписаниям врача, чтобы почитать в библиотеке деда о винах и виноградниках. Он с интересом наблюдал, как братья Сильва ловкими движениями ножниц придают лозе форму, готовую выдержать урожай. Он засыпал их вопросами, проявляя живой интерес, как будто такой бродяга, как он, может интересоваться подобными вещами.

Как-то в конце второй нацепи жизни Моргана в доме дед сказал за обедом:

  5