77 
Пол в кухне был выложен большими плитками из красной глины, с вкраплениями белых камешков. В детстве они казались мне случайно разбросанными пятнами, но теперь, когда стол и стулья не портили эффекта, я поняла, что это созвездия. Все двенадцать знаков зодиака, обе медведицы, Большая и Малая, Орион, Андромеда и другие, другие…
Я сняла ботинки и прошлась по полу в одних носках.
По поводу пола на кухне: почистить, переложить плитку, купить стол со стеклянной столешницей, и никаких ковров!
Я перенесла вниз несколько десятков коробок с чердака и начала распаковывать эту сокровищницу бабушкиных вещей. Больше всего я любила ее скатерти и полотенца, а еще вышитые вручную копии картин известных художников – тут были Пикассо и Ван Гог, Джорджия О’Кифе и Фрида Кало. К вышитому автопортрету Кало – боже, ну почему эта женщина не пробовала восковую эпиляцию для участка между бровей – прилагалась цитата.
«Я рисую автопортреты, потому что я часто одна, потому что лучше всего я знаю саму себя».
Я положила эту вышивку на ящик и долго ее разглядывала.
– Бабушка, тебе бывало здесь одиноко? – спросила я в абсолютной тишине холодного дома. Мне не хотелось так думать о бабушке – я хотела, как прежде, восхищаться ее независимостью, хотела, как и она, провести остаток жизни в полном одиночестве.
Она, конечно же, это одобряла.
Я достала из ящиков ее красно-черные эмалированные кастрюли, чугунные сковородки, глиняные бочонки для сахара и муки. Расставила все это в кухонных шкафах, усадила на комоде глиняные фигурки, поставила там же алюминиевую хлебницу и забавную старую вазу для печенья в виде гаитянской танцовщицы. Чудесную керосиновую лампу я определила на тумбу у раковины, хотя наверняка не смогу заставить себя ее зажечь. Вместо занавесок я временно повесила вышитые скатерти.
Всю стену напротив камина в гостиной, от пола до потолка, занимали встроенные шкафы. Вишневое дерево за все эти годы потемнело и слегка разбухло, кое-где закоптилось, но шкафы все равно потрясали воображение. Я нашла ящик со старыми фотографиями в рамках, расставила их на нескольких полках. Мама, бабушка. Давно погибший дедушка, молодой, красивый, явно задиристый. Нашлись и фото родственников, которых я не узнала. А еще фотографии собак, кошек, козла. Козла? «Бэ Ба Лу» – гласила подпись на обратной стороне снимка. Кто-то из лежащих на кладбище? До кладбища я еще не дошла. Пришлось сделать мысленную пометку: проверить надгробие Бэ Ба Лу.
Но полки все равно выглядели пустыми.
Подсвечивая себе фонариком, я спустилась в подвал. Там было холодно, темно и пахло сыростью, как в любом старом подвале, но я представляла себе, как он будет выглядеть при свете флуоресцентных ламп, которые я обязательно повешу на стенах из крупных камней. Вдоль стен тянулись толстые деревянные полки, а на полках располагался целый музей старых банок. Не только обычных, для консервации, были и огромные, на два галлона.
– Бабушкины бидоны для молока! – воскликнула я.
У нее же была дойная корова. Дважды в день она давала по ведру свежевыжатого коровьего сока. Бабушка разливала молоко по бидонам и накрывала их чистой марлей. И было видно, как сверху формируется толстый слой желтых сливок.
То сырое молоко и настоящие сливки были для меня лучшим в мире лакомством. Я помнила, как мы с бабушкой ездили в Ков на ее грузовичке. Излишки молока и яиц бабушка продавала кафе.
А кроме молочных бидонов я нашла десятки кобальтово-синих бутылок – некоторые были от содовой, другие – от лекарств, третьим видом оказались потертые заслуженные квадратные бутыли от лучшего средства против морозов: «Викс Вапораб».
Я сняла с полки пустую баночку и попыталась унюхать хоть намек на ментоловый запах детства, но время стерло все следы. Зачем бабушка хранила эти бутылки? Я покопалась в памяти. Бутылочное дерево. Она наряжала во дворе бутылочное дерево. Там был вкопанный в землю столб с дырками по всей длине. Бабушка вставляла в эти дырки сухие ветки деревьев, так, чтобы вышел странный рисунок, а потом надевала на свободные концы веток вот эти синие бутылки. Такое бутылочное дерево отлично преломляло свет и рассыпало синие радуги на двор, цветы и мое лицо.
Все это я отнесла наверх. Синие бутылки, бутыли для молока, для консервации. Мир бутылочного стекла. Как только у меня появится время, я сделаю во дворе синее бутылочное дерево, а пока я расставила их перед шкафами в гостиной и присмотрелась как к сырому материалу.
77 
