Особенно,... 
17 
Самия потупила взгляд. Ей стало стыдно за свое поведение.
– Извини. Я не хотела показаться неблагодарной… Просто это все не я, – призналась она и одернула свитер, который так красиво, но непривычно облегал ее тело. Ее взгляд стал молящим. – Я никогда не была поклонницей такой одежды. Я чувствую себя… Я просто больше не знаю, кто я. Сейдик, я теряю саму себя.
К ее удивлению, султан положил руки ей на плечи и аккуратно подвел к большому зеркалу, висящему на стене. Не успев даже увидеть свое отражение, Самия вздрогнула и сразу же отвернулась. Сейдик не дал ей уйти:
– Посмотри на себя, Самия.
Она покачала головой. Самия боялась, что ее утянет водоворот плохих воспоминаний, связанных с ее мачехой, которая так же подводила ее к зеркалу и указывала на ее недостатки. Она чувствовала себя такой беззащитной, особенно в больших теплых руках Сейдика. Пульс лихорадочно бился, а внизу живота разлилась горячая волна возбуждения. Самия ощутила, как потяжелела и налилась грудь, а неожиданно набухшие соски стали настолько чувствительными, что кружево бюстгальтера казалось наждачной бумагой.
О господи! – подумала она.
– Открой глаза, Самия. Мы не сдвинемся с места, пока ты их не откроешь.
Услышав знакомый стальной тон, Самия поняла, что выбора у нее нет. Преодолев себя, она все же открыла глаза, но услышала лишь сухое:
– А теперь будь добра, посмотри, наконец, в зеркало.
Самия повернула голову и уставилась в голубые глаза в отражении. Каблуки немного уменьшили разницу в росте между ней и султаном, но она все еще была ощутима – Сейдик был выше на целую голову.
– Суть заключается в том, чтобы ты взглянула на себя. Хотя, – усмехнулся он, – если ты предпочитаешь смотреть на меня…
Вспыхнув, Самия решила выбрать меньшее из двух зол и тут же перевела взгляд на свое отражение.
В примерочной она потеряла свою заколку, и ее волосы теперь волнами ниспадали на плечи. Непослушные завитки обрамляли бледное лицо, на котором яркими пятнами пылали розовые щеки. Глаза возбужденно горели.
Затем она увидела, как свитер обтягивает ее грудь, которая внезапно стала казаться больше. Момент был самым подходящим, чтобы сказать что-нибудь смешное, снять напряжение и отойти от зеркала. Но на Самию вдруг навалилась усталость, руки и ноги сковала апатия. Внутри же бурлила энергия. Она была как будто во сне и совсем не хотела просыпаться.
Принцесса опустила взгляд. Брюки отлично сидели в талии и облегали ноги, визуально удлиняя их.
– Возможно, Самия, ты не потеряла истинную себя, а нашла, – холодно сказал Сейдик, с силой сжав ее плечи. – В этом зеркале – женщина, которая станет королевой. Чем скорее ты увидишь это, тем лучше. Я уже вижу. Не стоит сомневаться в себе.
Внезапно он убрал руки с ее плеч, и Самия почувствовала холод. Она обернулась и увидела, как султан удаляется.
– Хелен покажет тебе твою комнату. Ужин будет через час, – безразлично бросил он.
Как по волшебству перед ней появилась женщина низкого роста. В ее руках была сумка Самии. Хелен улыбнулась и поманила принцессу за собой.
Сейдик захлопнул за собой дверь кабинета и на секунду прижался к ней спиной, закрыв глаза. Нет, не помогло. Он никак не мог избавиться от этого видения. Великолепная грудь Самии, обтянутая тонкой тканью свитера, не давала ему покоя. А ведь это обычный повседневный свитер, который не был создан, чтобы сводить мужчин с ума! Что с ним будет, когда принцесса появится перед ним в том длинном вечернем платье, которое мерила днем?
Сейдик тогда спросил Симону:
– Неужели это открытое платье – подобающий наряд для выхода в свет?
– Конечно, – удивленно ответила она. – Более чем.
Он открыл глаза, а перед ними все еще стоял образ Самии в этом платье. Разрез от бедра, оголяющий ее стройную ножку, обнаженные плечи и глубокое декольте, казалось, навсегда запечатлелись в его памяти. Сейдик налил себе виски и подошел к окну. Как долго она прятала такое роскошное тело в бесформенных строгих костюмах? Наверное, всю жизнь.
Теперь же он стиснул в руке стакан и не мог понять, почему он так хочет свою невесту. Тем лучше: брачная ночь не станет пыткой.
Наступил ужин. Сейдик откинулся на спинку стула, покручивая бокал с красным вином, любуясь тем, как рубиновая жидкость переливается в свете люстры.
17 
