Особенно,... 
35 
– Самия…
Она жестом прервала султана, не желая слышать в его словах жалость.
– А уж находить людские слабости она умела. Она постоянно указывала на то, как сильно я отличаюсь от других, подрывала мою уверенность в собственных силах. Ситуация осложнилась еще и тем, что она рожала девочек и не могла подарить мужу наследника, который мог бы соперничать с Каденом. – Голос Самии стал монотонным, как будто она пыталась спрятать эмоции. – Я начинала заниматься чем-то, что мне нравилось, Алеша запрещала мне. Между нами велась нескончаемая война, и я проигрывала битву за битвой.
Самия подняла глаза и, к своей радости, не увидела следов жалости на его лице. Ее сердце забилось быстрее.
– Все считают ее милой, но на самом деле Алеша – злой и жестокий манипулятор. Она знала, что мой отец не любил ее. Однажды мне нужно было играть сольный концерт на фортепьяно для отца и его важных гостей на большом банкете… – Самия замолкла.
Зачем она вообще рассказывает Сейдику эти скучные детские истории?
Но султан наклонил голову и произнес:
– Продолжай, Самия. Я хочу послушать.
Проклиная себя за то, что вообще подняла эту тему, она с неохотой продолжила:
– Я несколько недель практиковалась на фортепьяно своей матери. Перед тем как выйти замуж за моего отца, она собиралась стать музыкантом. Так я хотела стать к ней ближе, но у меня, конечно, нет такого таланта, как у нее. – Самия замолчала и покраснела, чувствуя себя глупо, но Сейдик продолжал пристально смотреть на нее. Его взгляд ободрил ее, так что Самия сделала глубокий вдох и продолжила: – Алеша отвела меня в сторону и наговорила кучу гадостей. Я не помню точно ее слова, но играть я тогда не смогла. Я не вспомнила ни одной ноты. Кадену пришлось взять меня на руки и унести. Я не только подвела отца, выставила его на посмешище перед гостями и осквернила память мамы. С тех пор я не садилась за фортепьяно. – Самия хмурилась все больше. – Сейчас это звучит так приземленно и несерьезно, но в тот момент казалось важным. В конце концов, мое детство было ничем не хуже, чем у других.
– Нет, это не так, – произнес Сейдик. – Когда ты ребенок, все важно. В этом возрасте что угодно может отразиться на тебе в будущем.
– Почему ты так говоришь?
Султан стиснул зубы.
– Потому что это – правда. Мой отец вымещал злобу на мне и моей матери. Однажды я видел, как он настолько сильно ударил мою маму в живот, что она упала на пол и начала истекать кровью. Я хотел помочь ей, но только попал под раздачу.
Самия ахнула:
– Как он мог так поступать с тобой? С твоей мамой? Позволять тебе смотреть на это?
Сейдик мрачно улыбнулся:
– Он хотел, чтобы я знал, как нужно поступать с непокорной женой. С женой, которая не хотела больше рожать ему детей.
Самия покачала головой, чувствуя, что ей становится нехорошо.
– Но ты не способен на такие вещи. Сколько тебе было?
Сейдик вздрогнул:
– Около пяти.
– Сейдик, это ужасно. Из-за этого у тебя нет братьев и сестер?
– Нет. Моя мать больше не рожала по вине отца. Пока она была беременна мной, отец спал с другими женщинами и потом наградил ее какой-то болезнью, передающейся половым путем. После этого она боялась заниматься с ним сексом, а он был слишком горд и отказался от лечения. В результате стал бесплодным.
Сейдика вновь охватило отвращение при воспоминании об отце. Какого черта они вообще говорят на эту тему?
– Поэтому ты сделал тесты? Чтобы узнать, не бесплоден ли ты? И матери ты не можешь смотреть в глаза из-за отца? Потому что не мог защитить ее?
От вопросов Самии у Сейдика скрутило живот. Как будто из-под ног выбили почву. Ее большие выразительные глаза проницательно смотрели на него. Султан положил салфетку и решительно произнес:
– Думаю, на сегодня хватит разговоров.
Сейдик поднялся и навис над столом. Он выглядел отстраненным и гордым. У Самии защемило сердце. Она зашла слишком далеко со своими расспросами. Он явно злился на себя за то, что открылся ей.
Хотя она и сама рассказала слишком много.
Сейдик протянул руку, и она охотно пошла с ним в дом.
Самия положила голову на грудь мужа и слушала, как ровно бьется его сердце. В голове промелькнула одна мысль.
– Теперь ты пользуешься презервативами… – осторожно начала она.
35 
