Особенно,... 
37 
— Что вы делаете?
Дочь пирата вспыхнула. Она нарушила его правила и теперь должна была храбро принять наказание.
— Ничего. Я имею в виду, что больше не буду уклоняться от удара.
Его глаза чуть не вылезли из орбит.
— Что?
— Давайте просто сделайте это! Я заслужила, я не повиновалась вашим приказам.
— Так вы думаете, что я хочу ударить вас? — Он опустил руку.
Аманда насторожилась:
— Разве вы подняли руку не для этого?
Де Уоренн сделал шаг в сторону Аманды, и она забыла о своем намерении стоически принять удар. Он резко остановился, она тоже застыла на месте.
— Мисс Кэрр! Я не бью женщин, — все еще не отойдя от изумления, промолвил он. — Я никогда в своей жизни не поднимал руку на женщину и никогда не стану делать этого впредь.
Аманда не была уверена, что ему стоит доверять.
— Это что, какая-то шутка?
Перед тем как ответить, де Уоренн немного помедлил в задумчивости. В его глазах мелькнула жалость.
— Я пытаюсь пригласить вас поужинать со мной сегодня вечером, — наконец произнес капитан.
— Вы хотите со мной поужинать? — переспросила Аманда. Нет, дело здесь явно нечисто, это наверняка какая-то хитрая уловка…
Он кивнул:
— Я подумал, что мы с вами могли бы поговорить.
Аманда снова насторожилась. Мужчинам от женщин требовалось лишь одно — и это явно была не беседа. Ее сердце гулко стукнуло. Так вот оно что — он передумал! Он все-таки решил затащить ее в свою постель…
— Вы принимаете мое приглашение?
Аманда не знала, что и думать. Неужели он в конце концов решил позволить ей расплатиться за путешествие в постели? В сознании дочери пирата вдруг всплыл смутный, но пылкий образ окутанного золотистым ореолом любовника из ее мечты, и внезапно оказалось, что этот мужчина больше не был безликим. Вместо него появился де Уоренн, нежно ласкавший ее тело, заставлявший ее ощущать приятное покалывание и пульсацию кожи.
Возможно, Аманда и не возражала бы против того, чтобы оказаться в постели капитана. Все вокруг твердили, что он великолепный любовник, она слышала, что леди с острова только и говорили о нем. Некоторые из них, те, что когда-то делили с ним ложе, хвастались об этом своим подругам. Неизвестно почему, но Аманда была уверена в том, что эти слухи верны.
Теперь ее тело покалывало, будто она попала в одну из своих тайных грез, но на сей раз эта сладостная боль была глубже, сильнее. Аманда вздохнула и кивнула:
— Мы можем поужинать… и поговорить.
Его глаза с подозрением сузились.
— У меня самые благородные побуждения.
Но она не верила ему ни на мгновение.
Глава 5
Аманда ждала у леера на корме судна, она стояла, гордо распрямив плечи и пытаясь оставаться сдержанной. Сохранять спокойствие было чрезвычайно тяжело. Шестеро моряков принесли гроб из тикового дерева с телом ее отца на палубу, где он теперь и стоял под карибским солнцем. Команда «Прекрасной леди» насчитывала около трехсот человек, и теперь все свободные моряки выстроились на палубе, храня уважительное молчание. Де Уоренн говорил прощальную речь. Он держал в руках Библию, Аманда знала, что он читает что-то из нее, но не могла понять ни слова.
Горе накатило на дочь пирата из ниоткуда, буквально парализовав ее. Всего несколько часов назад, когда они поднимали паруса, Аманда была переполнена радостью. Она и думать забыла об ужасной смерти отца. Теперь же она изо всех сил пыталась подавить в себе боль от его потери. Эта задача казалась трудной, прямо-таки непосильной. Волна горя захлестнула Аманду, но она не хотела потерять самообладание перед де Уоренном, его семьей и командой.
«Я не могу, просто не могу, — думала Аманда, и слезы предательски стекали по ее щекам. — Я не могу жить без отца. Это слишком больно».
Отец был жизнью Аманды. Мать была чужой, совершенно незнакомой, и ей никогда не удалось бы занять место отца. Колени Аманды ослабли, ее тело дрожало, а слезы по-прежнему сбегали по ее лицу.
«Пожалуйста, пусть этот кошмарный сон наконец-то закончится! — думала она, мучаясь от происходящего. — Пожалуйста!»
Аманда вдруг осознала, как тихо на корабле, от чего ясно стали слышны скрип мачт, трепет парусов, плеск воды и шорох морских брызг. Де Уоренн закончил речь.
Аманда не смела поднять на него глаза. Если бы она это сделала, наверняка стала бы пронзительно кричать от боли и бессильного гнева.
37 
