27 
Она потянула его за волосы и отчаянно вскрикнула:
– Пожалуйста, Роган. Пожалуйста…
– Скажи еще раз, Элизабет, – простонал он. – Назови меня по имени, черт возьми!
– Роуг, – измученно выдохнула она.
– Да! Скажи еще раз, Бет! – прохрипел он.
– Роуг, Роуг, Роуг! – вскрикивала она при каждом прикосновении его губ, пока он неспешно целовал то плоский живот, то бедра.
Элизабет выгнулась и затрепетала всем телом. Ей показалось, что тело ее сейчас разлетится на тысячи осколков. А Роган продолжал действо до тех пор, пока обессиленная и пресыщенная Элизабет не распласталась на камне.
Почувствовав неприветливую прохладу камня, Элизабет в тот же миг вернулась к действительности.
«Где я? С кем? Что со мной только что произошло?»
Минуту спустя, когда Элизабет так и не опустила руку, которой закрыла лицо, Роган сухо пробормотал:
– Мне всегда жаль впустую потраченных эмоций.
«Можно подумать, если она не будет меня видеть, то как будто ничего и не было? Смешно, если учесть, что мы оба все еще голые…»
Роган лежал рядом, опираясь на локоть, и смотрел на нее. На груди Элизабет виднелись розоватые пятна от прикосновения утренней щетины Рогана, розовые соски чуть потемнели от прилившей к ним крови…
Он прерывисто вздохнул:
– Бет…
– Я сейчас ни о чем не хочу разговаривать! – выпалила она и наконец, убрав руку с лица, взглянула на Рогана.
– Вот как? – разочарованно протянул он.
– Вот так!
Элизабет села и взглянула на отброшенный купальник. Он валялся довольно далеко, превратившись в мокрый, скомканный, очень непривлекательный комок.
«О господи!.. Что же со мной случилось? Как могла позволить себе настолько распуститься в объятиях Рогана? Боже, какая же я дура!»
– Какие у тебя мягкие волосы…
– Не прикасайся ко мне! – Элизабет передернуло, как будто он ее уже коснулся.
Рука Рогана упала, а глаза сердито потемнели.
– Кажется, несколько минут назад ты против этого не возражала!
Щеки Элизабет запылали, она отлично помнила, как только что сама умоляла его о близости. Как она была возбуждена – до боли. Как необходимо ей было освобождение. И как она выпрашивала его у Рогана…
То, что он с ней сделал, она даже представить себе раньше не могла. Элизабет с трудом проглотила комок в горле и отвела глаза:
– Наверное, я была не в себе.
– Совершенно не в себе, – подтвердил Роган.
Из ее глаз посыпались искры.
– Ты говоришь как… как триумфатор!
Он пожал плечами:
– Естественная реакция для мужчины, который знает, что доставил своей женщине удовольствие.
– Я не твоя женщина, – скептически заметила Элизабет.
– Одно твое слово, и ты могла бы ею стать, – слегка растягивая слова, заявил Роган.
Он понятия не имел, как справлялся бы с такой женщиной, как Элизабет. Но точно знал, что доставил ей удовольствие. Хотя это не означало, что и сам получил его в полной мере. Его аппетит еще не был удовлетворен. Он хотел бы снова заняться с ней любовью. И еще раз… И еще…
– Надолго ли? – с вызовом поинтересовалась она.
Роган пожал плечами:
– Сколько получится.
– И это подразумевает чисто сексуальные отношения, да?
– Конечно.
Элизабет с отвращением тряхнула головой:
– У меня нет никакого желания занимать место в длинном – я даже уверена, очень длинном! – списке твоих завоеваний!
Она с такой яростью выплюнула эти слова, как будто он только что смертельно ее оскорбил. И холод этого отторжения, по мнению Рогана, был сродни пощечине. Но в том мире, в котором он вращался, таких женщин, как Элизабет, было мало, и он хотел заполучить ее любой ценой.
– А что, мои ласки не соответствуют ласкам темного хищника из твоей книжки? – подколол он.
У Элизабет жарко вспыхнули щеки от упоминания о книжке, которую она читала в ночь его появления. Как он мог даже предположить, что «не соответствуют»! Да с ней такого еще никогда не было!
Она резко оборвала разговор:
– Мне пора возвращаться в дом!
Она встала, подобрала купальник и попыталась прикрыть им наготу. Роган даже не старался скрыть своего восхищения увиденным.
Тогда Элизабет добавила сладким тоном:
– Постарайся, чтобы тебя не унесло отливом.
Она вошла в воду и поплыла к дому.
Роган тяжело вздохнул и лег на спину. От прохлады камня ему стало немного легче.
27 
