10 
– Так оно и есть, – подтвердила Клеона. – Они необычайно счастливы, словно молодожены во время медового месяца. Иногда я чувствую себя совершенно лишней. Я бы это чувствовала не так часто, если б они хоть помнили о моем присутствии, но в их мире есть место только для них двоих.
– У нас с Патриком будет то же самое, – убежденно заявила Леони, – я знаю. Так должно быть, потому что после отъезда из дома у меня останется только он.
Клеона обняла подругу за талию.
– Скажи, ты уверена, – спросила она, – ты совершенно уверена, что поступаешь правильно? Еще не поздно передумать. Поезжай сначала в Лондон. Поживешь у бабушки, увидишь свет. В конце концов, здесь ты встречала мало кого из молодых людей. Да, я знаю, ты – самая хорошенькая девушка в графстве, и все сквайры были у твоих ног, но ведь они такие скучные, правда? И потом, многих из них нельзя принимать в расчет, даже если б они набрались смелости и, невзирая на гнев сэра Эдварда, сделали тебе предложение. Леони, не торопись, подумай как следует. Сейчас у тебя есть такая возможность; больше ее не будет никогда.
– Может, у меня больше никогда не будет возможности убежать с Патриком, – возразила Леони. – Клеона, не слушай меня! Я все напридумывала только оттого, что так счастлива и боюсь поверить в собственное счастье. Я знаю, чего хочу – хочу быть с Патриком, стать его женой. Хочу жить с ним в Ирландии в старом полуразрушенном замке, который он называет своим домом. Он будет катать меня по озерам; я стану смотреть, как он удит рыбу в горных речках. Больше мне не придется бояться папиного раздражения и гнева! Или нет, придется! Я знаю, папа попытается застрелить Патрика, когда узнает, что произошло.
Леони поежилась.
– Что, если сегодня вечером вернется папа? – прошептала она. – Поторапливайся, поторапливайся, Эллен! Хватит укладывать вещи! Мне все равно, что брать.
– Вы возьмете с собой все, что полагается, мисс Леони, – спокойно ответила Эллен. – Мужчины вечно толкуют о том, что багажа слишком много и лошадям тяжело, но предложите им оставить хоть один нарядный жилет или взять с собой поменьше галстуков, и они тут же объявят, что об этом и думать нечего. Положитесь на меня, мисс Леони. Я уложу все, что нужно. Лучше подберите что-нибудь поприличнее для мисс Клеоны. Не ехать же ей в Лондон в том, что на ней сейчас.
– Конечно нет! – воскликнула Леони. – Ужаснее этой шляпки я ничего не видала. Снимай, я брошу ее в огонь.
– Ты не сделаешь этого! – запротестовала Клеона. – Не забывай, мне еще нужно сюда вернуться. Как по-твоему, что скажет мне твой отец? После этого для меня не будет никаких поездок ни в Лондон, ни еще куда-нибудь!
Леони закрыла лицо руками.
– Я и впрямь забыла, – призналась она. – Как же я не подумала! Бедная Клеона, на тебя обрушится папин гнев.
– Сделать он мне ничего не может, – заметила Клеона, – а его гнева я не боюсь. Ужаснее всего другое: мои родители расстроятся и будут переживать из-за того, что я им солгала. Это перенести будет гораздо труднее.
– Давай прекратим этот разговор, – попросила Леони, – а то ты и вправду передумаешь и откажешься. Смотри, Клеона, я выбрала для тебя вот это бальное платье из чудесного голубого шелка. Я надевала его только один раз. Откровенно говоря, оно мне не идет, хоть и стоило довольно дорого.
Клеона равнодушно смотрела на наряды. Она подозревала, что бледные пастельные тона, которые гармонировали с молочной белизной кожи Леони, ей не очень подойдут. Но она признавала свою неопытность в этих вопросах и была только рада, что не придется ехать в Лондон в поношенных платьях, которые деревенская портниха перешивала вновь и вновь. С каждой переделкой они все больше теряли цвет, и Клеона наконец начала понимать, что выглядит немногим лучше цыганок из табора, расположившегося неподалеку.
– Возьмешь мою старую амазонку, – говорила Леони, – новую я возьму сама. Слава Богу, размер ноги у нас одинаковый. Нет, если говорить честно, надо признать, что у тебя нога чуть поменьше.
– Рука тоже, – заметила Клеона. – Но я не могу позволить себе купить новые перчатки. Придется как-нибудь вытянуть пальцы и надеяться, что никто не заметит.
Было уже очень поздно, когда Эллен наконец заявила, что закончила, и на сундуках затянули ремни. Девушки отправились спать, но ни одна из них не сомкнула глаз. Утром первой встала Клеона. Она поднялась, когда еще только брезжил рассвет, и внезапно ее охватило желание проехаться верхом по парку. Но она знала, сколько еще нужно сделать, прежде чем в половине девятого подъедет карета. Во-первых, следовало уложить волосы и облачиться в платье Леони – это было куда сложнее, чем надеть какое-нибудь из своих собственных. Нужно было не забыть перчатки, сумочку и веер и, наконец, смазать свой носик огуречным лосьоном; даже более того, припудрить его фиалковой пудрой, которой Леони пользовалась лишь в особых случаях.
10 
