11 
— То же, что и все прочие, как я понимаю. — Джек Стиворт с ухмылкой огляделся по сторонам. — Праздную.
Лесли предостерегающе сжала его ладонь.
— Тише, папа! Тише! Нельзя так говорить. Это жестоко!
— Жестоко? — осклабился Джек. — Как раз под стать характеру покойничка!
Впрочем, сказал он это все же на полтона тише и на некоторое время замолчал, рассматривая окружающих все с той же циничной усмешкой.
Однако, когда священник перешел к восхвалению богоугодных деяний и несравненных человеческих качеств усопшего, Джек негромко, но выразительно фыркнул.
— Бедный святой отец! Пытается сказать что-то хорошее о Симоне Винтере, который за всю свою черную жизнь не сделал ни одного доброго дела…
— Папа! — в ужасе попыталась остановить его Лесли.
— А что? Это чистая правда, — невозмутимо продолжал тот. — Я всегда знал, что он плохо кончит. Только боялся, что это случится слишком поздно. Слава Богу, небеса вмешались вовремя.
— Хватит! — От ужаса Лесли почувствовала легкую тошноту. Она знала, как отец ненавидит Симона, но говорить такое здесь…
Священник умолк, и присутствующие разбились на небольшие, оживленно перешептывающиеся группки. Лесли отвела отца подальше и, повернувшись спиной к остальным, чтобы не было видно ее лица, яростно заговорила:
— Отец, я знаю, как ты относился к Симону. Но вспомни: Миранда и Даниэль потеряли родного брата. Каким бы ни был Симон, они его любили. У них горе, они скорбят. Неужели ты такой самодовольный эгоист, что не понимаешь этого? — Она тяжело перевела дыхание. — Наши с тобой проблемы — это наши проблемы. А сейчас хоронят одного из Винтеров. Уважай их чувства или уходи.
Лесли сама испугалась голоса, каким выпалила все это. Глядя дна покрасневшего, явно шокированного таким напором отца, она вдруг почувствовала себя виноватой перед ним. Ведь если быть честной перед самой собой, его слова в определенной мере перекликались с ее собственными чувствами. В глубине души она сама испытывала неописуемое облегчение от того, что обрела свободу, что ей уже не придется стать женой Симона Винтера, от того, что перед ее отцом перестала маячить угроза тюрьмы.
— Прости, папа. Я не хотела, чтобы это прозвучало так резко.
— Это ты меня прости, дочь. — Он ласково дотронулся до ее щеки своей огромной теплой ладонью. — Ты же знаешь, что я думал о вашей помолвке. А я знаю, как ты к нему относилась. Виноват во всем был только я. — Его бледно-голубые глаза затуманились от слез. — Я все время пытался найти выход для нас обоих и ничего не мог придумать.
На секунду сердце Лесли наполнилось чувством острой жалости к отцу, но только на секунду. Он не мог найти выход! А как насчет того, чтобы понести заслуженную ответственность за содеянное? Не он ли позволил Симону заявить в полицию об исчезнувших деньгах компании, которые он — Джек Стиворт — проиграл на скачках, в карты и еще Бог знает где? Каким отцом нужно было быть, чтобы позволить дочери расплачиваться за собственные долги?
Никчемным отцом. Эта мысль не сейчас пришла ей в голову, она уже давно с ней свыклась.
— Все в порядке, папа. — Лесли положила свою руку поверх его руки. — Все образуется. Просто не надо говорить здесь то, что ты сейчас говорил.
— О Лесли, девочка моя, мне так неприятно чувствовать себя беспомощным, бесполезным стариком.
В этом был весь отец: он мог признать ошибки, попросить прощения, но предложить помощь, подставить плечо — никогда. Утешая его, она похлопала отца по спине — широкой мощной спине все еще полного сил здорового мужчины и в который раз подумала: неужели это так много — мечтать, чтобы сил этих хватило отцу для того, чтобы самому заботиться о себе?..
— Лесли, как ты?
Тоненький, дрожащий от слез голосок Миранды прервал ее размышления, и Лесли, кивнув, отошла от отца. Здесь был еще один человек, который нуждался в утешении и поддержке. Человек слишком маленький, чтобы в одиночку справиться с обрушившимися на него несчастьями.
Подойдя к девочке, она ободряюще улыбнулась.
— Я в порядке. А ты как?
— Я хочу увидеть Даниэля.
Нахмурившись, Миранда часто заморгала, видимо пытаясь прогнать слезы. Волосы ее были заплетены сзади в косичку — не самая подходящая прическа для ее худенького веснушчатого личика; черное, не по размеру большое траурное платье подчеркивало тоненькую, по-детски хрупкую фигурку. Лесли с грустью подумала, что сейчас Миранда как никогда похожа на маленькую беззащитную сиротку, которой она, по сути дела, и была.
11 
