Последние отзывы

  18  

Они оказались в очень маленькой комнатке с коротким, встроенным в стену топчаном.

Ким показала на топчан:

– Считай это столицей любви Эдилина.

– Если в городе имеются два топчана таких размеров, Эдилин вполне может считаться романтической столицей мира.

– Приходится находить интересные занятия в городе, где нет даже «Уолмарта».

Трэвис рассмеялся. Ким села на один конец топчана и жестом велела ему устраиваться на другом. Длинные ноги не давали Трэвису усесться как следует.

– Можешь даже вытянуться. Смотри, как мы подходим друг другу, – улыбнулась она. Их ноги соприкоснулись.

– Мы всегда прекрасно друг другу подходили, – заверил Трэвис.

Ким была рада, что в темноте не видно выражения ее лица.

«Мы друзья», – напомнила она себе.

– Расскажи о Джо Лейтоне, – попросил Трэвис серьезно.

– Я не слишком хорошо его знаю, но когда мы учились в колледже, он не давал Джессе шагу без него ступить. Но если по справедливости, так поступали все наши родители. Взять хотя бы мою маму! Она требовала рассказывать, с кем я встречаюсь и разослала ли свои резюме.

– Похоже, она очень тебя любит. Как она сейчас?

– Требует, чтобы я рассказывала, с кем встречаюсь, когда прихожу домой и каков еженедельный доход от моего магазина.

– А твой па? – засмеялся Трэвис.

– Мой па сделан из чистого сахара. Самый славный и милый человек на свете. Мои родители и младшая сестра Анна отправились в длинный круиз. Вернутся только осенью.

– Так ты в городе одна?

– Нет, здесь мой брат Рид, и у меня есть кое-какие родственники.

Как он вежлив: расспрашивает о ее жизни, хотя ему не терпится узнать побольше о человеке, за которого его мать собирается замуж.

– Думаю, мистер Лейтон – хороший человек. Но все зависит от твоей матери. Верно? Судя по тому, что ты сказал, она не слишком умеет за себя постоять.

Трэвис ответил не сразу:

– Моя мать всегда была очень тихой и незаметной. Думаю, она поняла, что спорить с отцом – только делать хуже себе. Если она оставалась в тени, у него создавалась иллюзия полного контроля над ситуацией. Тогда ему не было нужды вновь укреплять свой авторитет.

– А ты? Как живешь ты?

Трэвис пытался переменить позу, но места не было.

– Я сейчас упаду с этой штуки. Твои ноги… не возражаешь?

Он поднял ее ноги и положил себе на колени.

Ким скорее бы умерла, чем запротестовала.

– Ой! Прости, но у тебя такие острые каблуки…

Ким молниеносно сбросила модные босоножки на высоких каблуках и снова положила ноги ему на колени. Казалось вполне естественным, что он стал массировать ее ступни. Ким поблагодарила Духов Спа за то, что только вчера сделала маникюр и педикюр. Пятки были гладкими, как стекло.

– Так на чем мы остановились? – спросил он.

– Э…

Ким никак не могла вспомнить. Ни один мужчина еще не массировал ей ступни.

– Да, ты спрашивала о моей жизни. Правда в том, что ты все изменила.

– Я?

– Я рос не как другие дети. У нас большой дом на ста акрах в северной части штата Нью-Йорк. Дом был выстроен нуворишем в середине прошлого века и стал свидетельством его алчности. Очень высокие потолки и куча панелей темного дерева. Все это прекрасно подошло отцу. Мы жили там в окружении десятков слуг, и все стали для нас родными. Мы почти не видели отца, но его присутствие чувствовалось всегда.

Большие пальцы Трэвиса ласкали левую ступню. А когда проникли между ее пальцами, она почти перестала понимать, что он говорит.

– До того лета, когда отец полетел в Токио, а мать привезла меня в Эдилин, я понятия не имел, что живу иначе, чем другие люди. Ты научила меня жить, как все остальные, и я всегда буду благодарен тебе за это.

– Думаю, ты все это придумал. Трэвис, а где ты выучился этому?

– В Таиланде, думаю. Или в Индии. Где-то там. Тебе нравится?

– Если я потеряю сознание от экстаза, не обращай на меня внимания.

– Но мы этого не допустим, верно? – усмехнулся он и поудобнее уложил ее ноги. – Расскажи еще о Джо Лейтоне.

Ким разочарованно вздохнула, потому что он решительно прекратил массаж, но села прямее.

– Ну что сказать? Джесса много раз жаловалась на отца, но очень его любит. Я точно знаю, что она – свет его жизни. Когда Джесса была моложе, он требовал, чтобы дочь каждую минуту была рядом. Вернувшись из колледжа после первого курса, она должна была умолять отца разрешить пожить у нас хотя бы две недели. И мистер Лейтон лично допрашивал каждого мужчину, на которого Джесса взглянула хоть раз. Она говорит, что Тристан – тот, кто стал ее мужем, – заплатил выкуп за невесту, подарив ее отцу помещение.

  18