Особенно,... 
57 
Если бы он заблудился, это послужило бы ему хорошим уроком в смирении гордыни.
Я поскакала быстрее. На пути лежала деревушка — лабиринт улочек и переулков. Я свернула в один из переулков. Впереди показалась опушка леса, густо поросшая раскидистыми елями, способными скрыть всадника. Я скользнула за деревья раньше, чем он показался из-за угла. Не успела я остановиться, как услышала топот копыт его лошади, проскакавшей мимо.
Я беззвучно расхохоталась.
— Ну что, Херувим, — обратилась я к коню, — кажется, нам удалось от него избавиться, как ты думаешь?
Выехав из леса, я направилась обратно.
Однако моя радость оказалась несколько преждевременной. Я могла бы и предположить, что обмануть его будет нелегко. Он быстро раскусил мою хитрость и повернул обратно. Я не успела спрятаться еще раз, потому что он уже оказался рядом.
— Мне всегда нравилось играть в прятки, — сообщил он.
— Я разглядывала ели, — пояснила я. — В этом году они особенно зеленые и блестящие. Мне кажется, это предвещает суровую зиму.
Он не ответил, но я поняла, что еще раз провести его мне не удастся.
Мы ехали через лес около часа, после чего я заметила, что нам следует поворачивать обратно. В это время года темнело рано, а туман означал, что сумерки спустятся раньше обычного.
Когда мы выехали к станции, от которой до нашего дома по прямой было всего-то около мили, я предложила сократить путь и кратчайшей дорогой вернуться домой.
— Стемнеет не раньше, чем через час, так что время у нас еще есть, — ответил Клинтон. — Давайте еще ненадолго углубимся в лес.
Мне было немного не по себе после неудавшейся попытки побега, стыдно за подобное обращение с гостем, и чтобы хоть немного искупить свою вину, я согласилась.
Проехав совсем немного, мы наткнулись на небольшую хижину, со всех сторон окруженную лесом. Выглядела она очаровательно.
— Кто здесь живет? — спросил Клинтон.
— Сейчас дом пустует, — ответила я. — Но он принадлежит нам. Мы сдаем его на лето отдыхающим. Он находится слишком далеко, чтобы пустить сюда кого-то из слуг. Тетки планируют опять сдавать его следующим летом.
— Он очень мил. Давайте его осмотрим.
Дикий виноград со всех сторон оплел стены этой хорошенькой хижины. Листья покраснели, и домишко смотрелся чрезвычайно живописно.
— Как здесь тихо! — прошептал Клинтон. — Вот послушайте!
Мы замерли, и я почувствовала, что меня опять охватывает волнение. Я наслаждалась нашей прогулкой. В то же время меня тревожило то, что я не имею ни малейшего представления о том, чего мне следует от него ожидать.
— Давайте посмотрим, быть может, здесь кто-то живет, — опять предложил он.
— Говорю вам, здесь никого нет. Я помню, как мне об этом говорила тетя Марта. Этот дом называется Попугаячья хижина. Когда-то очень давно у одного из жильцов был попугай. Хозяин попугая был старым моряком, и этот попугай выкрикивал очень странные слова, которые разносились по всему лесу.
Клинтон уже заглядывал в окно.
— Да, тут и в самом деле никого нет, — кивнул он и начал обходить дом. — Сэйра, — позвал он меня откуда-то из-за дома, — я нашел открытое окно и хочу залезть внутрь. Идите сюда.
К своему удивлению, я послушно направилась на зов, одновременно возмущаясь его безапелляционным тоном.
— Быть может, я отворю дверь изнутри, моя благовоспитанная юная леди, и тогда вы сможете соблюсти приличия, войдя в дом, как подобает порядочной девушке?
— Да, — кивнула я. — Откройте дверь.
— Ваше желание — закон! — насмешливо воскликнул он.
Я снова обошла дом, подойдя к входной двери, и через несколько мгновений уже оказалась внутри. Дом был очень мал: на первом этаже — две комнаты и крохотная кухонька, из которой лестница вела наверх, в единственную комнату, занимавшую весь второй этаж. Комната располагалась под двускатной крышей, поэтому потолок понижался по краям, где также были два небольших окошка в свинцовых переплетах.
— Мне кажется, морской волк был очень счастлив здесь со своим попугаем, — заметил Клинтон Шоу.
Я вдруг почувствовала, что не хочу оставаться с ним наедине и начала спускаться по лестнице. Хижина была чересчур уединенной, и я остро ощутила его близость.
— Осторожнее, — окликнул он. — Эти ступеньки бывают очень коварны.
Он подхватил меня под руку, и мое чувство неловкости усилилось. Коснувшись ногой нижней ступеньки, я поспешила высвободиться.
57 
