77 
Я растерялась. Приготовившись к неравной борьбе, к насмешкам и оскорблениям, трудно было перестроить сознание. Своим тоскливым взглядом, странными признаниями Роберт выбивал почву из-под ног, заставлял сердце болеть и надеяться…
Принесли заказанную еду, аппетита не было, тем не менее, я взяла вилку и начала ковыряться в салате. Роберт ничего не ел, только пил воду из стакана.
– И все-таки, – отложила я прибор в сторону: нервное, злое состояние не давало покоя, толкало вперед, заставляя рычать и набрасываться, – зачем ты приехал? Если ты собираешься предложить мне стать твоей любовницей, то могу сразу сказать – я отказываюсь.
– Какой любовницей, Софи? – нахмурился мужчина и устало потер глаза. Потом положил руку на стол и попытался дотронуться до моих пальцев, я резко убрала их, спрятав руки под стол. Роберт тяжело вздохнул и продолжил: – Ты не можешь быть любовницей, Софи. Ты можешь быть только женой. Самой любимой на свете. Самой дорогой. Одной-единственной. Только так.
Это что? Я не понимаю. Его уклончивые ответы так ничего и не прояснили, только все больше запутывали.
– Что с Эммой? – холодно спросила, переводя взгляд на окно, и сердце замерло в страхе перед ответом.
– Какой Эммой?
– Ты что, забыл, как зовут твою жену?
– У меня нет жены! – отрезал Роберт.
– Хорошо, твою невесту, – фыркнула я, переводя взгляд на его лицо.
– У меня нет невесты, Софи! – резкий категоричный ответ, и уже тише и спокойнее: – Да, признаю. Я был круглым дураком, если хоть на секунду подумал, что смогу заменить тебя кем-то. Хотя тогда я не думал. Ненависть думала за меня.
– Так что с ней? – не отставала я.
– Разошлись по-тихому. Я остался виновной стороной. Подставился специально. Показался в театре со знаменитой куртизанкой, и Кимберли сразу же разорвали помолвку. Не переживай, с деньгами ее отца она найдет себе хорошего мужа, – Роберт усмехнулся. – Зачем ей муж с разбитым сердцем? Муж, который любит другую женщину?
Я замерла, боясь поверить его словам, но спросила другое.
– А ты действительно с той?…
– Софи, ты что?! После твоего побега я был в таком отчаянии, что единственной мыслью было – оставить все и броситься в погоню за тобой. Какая еще куртизанка? – Роберт помолчал, подбирая слова. – После… нашего совместного утра… После того, как я узнал тебя, ты думаешь, я смог бы с другой женщиной?…
– Я не знаю, – я опустила голову. – Наверное. Не знаю, как это у мужчин.
Вдруг Роберт улыбнулся. Да так светло и ясно, что в кабинке словно солнце засияло. Я невольно уставилась в преобразившееся лицо.
– Конечно, не знаешь, – произнес он тихим голосом. – Признайся, Софи, ты ведь и не знаешь мужчин?
– Я была замужем, если помнишь, – с горечью ответила ему, – я хорошо знаю мужчин.
– Я не о том, – улыбнулся он, не дав себя смутить.
– Стефан с Джорджем уехали во Францию, – продолжил Роберт, как ни в чем не бывало, – напоследок ошарашив свет заявлением о своем предпочтении друг друга. У Питера Дюбуа родился ребенок, уже четвертый в их семье. А когда я припер к стенке маркиза Мольке, который распространял в свете слухи о том, какая ты страстная и пылкая любовница, знаешь, что он мне поведал?
Я молчала, вцепившись в вилку, как в оружие.
– Не отвечаешь? И не надо, – хмыкнул мой собеседник. – Он признался, что никогда не ложился с тобой в постель.
– Ну и что? – подняла я на него глаза. – И что это меняет, Роберт? То, что я не спала с «половиной Лондона», это что, так принципиально?
Роберт дернулся, вспомнив свои слова, и опустил голову. Я вся горела. Нападала, рвалась в бой, а он оборонялся. Но как-то пассивно, заторможено. Он был потерянным, словно бездомный пес, одиноким и жалким.
– Мы столько времени потеряли зря, – наконец тихо сказал он, – столько времени.
Я возмущенно фыркнула.
– Сколько?
– Непозволительно много. В нашем возрасте каждый потерянный день на вес золота. Эти полгода, которые мы могли бы быть вместе…
– Полгода? – прервала я. – Что такое полгода по сравнению с двенадцатью годами?
– Я вычеркнул эти двенадцать лет, – Роберт посмотрел мне в глаза. – Ты права, я слишком долго жил с ненавистью в сердце.
Потом протянул руку и раскрыл ладонь, словно приглашая присоединиться к нему.
– Давай начнем наш отсчет с нуля? Словно мы встретились сегодня?
Я посмотрела на его ладонь. Теплую, сильную ладонь, лежащую на столе и ожидающую моего решения.
77 
