69 
– Моя мама сделала их для меня, – смущённо проговорила Гарретт. – Возможно, глупо вешать их на стену, но у меня очень мало вещей, которые с ней связаны. У неё были золотые руки.
Итан присел на кровать. Он взял её за руки и поднёс их к губам, целуя пальцы и ладони.
– Значит, вот от кого ты их унаследовала.
Гарретт подалась вперёд и прижалась щекой к его густой копне волос.
– Ты принёс картинку? – спросила она.
– Я оставил её возле двери.
Ненадолго опустив подбородок ему на плечо, она заметила прямоугольный свёрток, прислонённый к стене.
– Можно посмотреть?
– Потом, – ответил Итан. – Одному богу известно, зачем она тебе. Обезьяна выглядит одержимой мыслью об убийстве.
– Уверена, что у неё есть на то причины, – сказала она, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. – Велосипедные сиденья могут вызывать раздражение и онемение промежности.
По какой-то причине Итану комментарий показался смешнее, чем был задуман. В его глазах промелькнуло веселье, и на щеке появилась ямочка. Гарретт не смогла удержаться и прикоснулась к соблазнительной маленькой впадинке кончиком пальца, наклонившись вперёд, она прижалась к ней губами.
– Каждый раз, когда я замечала, мне хотелось её поцеловать, – сообщила ему Гарретт.
– Что поцеловать?
– Ямочку на щеке.
Итан выглядел искренне озадаченным.
– У меня нет ямочки.
– Есть. Она появляется, когда ты улыбаешься. Разве никто тебе не говорил?
– Нет.
– Ты не замечал её в зеркале?
Во внешних уголках его глаз собрались морщинки.
– Обычно я не улыбаюсь, глядя в зеркало.
Он положил ладонь на шею Гарретт сзади и завладел её ртом с жарким, голодным напором. Она открылась навстречу шелковистому вторжению его языка, от изысканного вкуса Итана у неё закружилась голова. Он медленно опрокинул её на кровать, лениво целуя, не спеша подогревая ощущения. Нежные руки двигались по ночной рубашке, познавая формы тела Гарретт через тонкий муслин.
Она неуверенно коснулась лёгкой поросли волос на его груди, на ощупь кудряшки казались гладкими и жёсткими. Гарретт обвила Итана руками, и её глаза широко распахнулись, когда она ощутила, насколько сильно развиты и отчётливо выражены мышцы его спины.
– Святые небеса.
Итан поднял голову и вопросительно на неё посмотрел.
– Твои трапециевидные и дельтовидные мышцы превосходны, – мечтательно проговорила Гарретт, шаря руками по его телу. – А широчайшая мышца спины идеально определяется.
Пока он расстёгивал её ночную рубашку, у него вырвался низкий смех.
– Ты засмущала меня всеми этими пышными комплиментами.
Итан частично опустился на неё, раздвинув ноги Гарретт бедром, и она почувствовала, как его губы заскользили по только что обнажившейся груди. Её дыхание участилось, пульс пустился вскачь, пока его руки блуждали повсюду, стягивая с неё ночную рубашку, пробираясь под ткань. Вскоре она оказалась полностью обнажена, ощущая разнообразную текстуру, накрывающего её тела: неровности, гладь, твердь и шёлк. Итан полностью контролировал ситуацию, сопровождая Гарретт в мир, где он был мастером, а она новичком.
Сильные руки двигались по её стройной фигуре, даря, лёгкие словно пёрышко, ласки.
– Я так долго об этом мечтал, – прошептал он. – Когда мы впервые встретились, какая-то часть моего сознания сказала: "Хочу её".
Гарретт улыбнулась, прижавшись к волосатой груди. Она потёрлась носом об аккуратную тёмную окружность мужского соска и прикоснулась к нему языком.
– Почему ты тогда не искал встреч?
– Я знал, что ты слишком хороша для меня.
– Нет, – тихо запротестовала она. – Я же не голубых кровей, а простолюдинка.
– В тебе нет ничего простого. – Итан начал поигрывать её длинными волосами, просеивая их между пальцами, проводя кончиками прядей по своим губам и щекам. – Знаешь, почему я подарил тебе фиалки? Они красивые и маленькие, но достаточно крепкие, чтобы прорасти в трещинах городского тротуара. Я не раз бывал в тёмных уголках и видел, как они росли группками возле сломанного крыльца или у основания кирпичной стены, яркие, как драгоценности. Даже без солнечного света или плодородной почвы, они появляются, чтобы выполнить задачу цветка.
Он наклонился и прижался губами к позолоченному изгибу её груди, будто бы мог попробовать на вкус свет на коже.
– Не нужно было оставлять лампу в твоей комнате зажжённой, – прошептал он. – Я смогу отыскать тебя, где угодно, при свете дня или в темноте. – Итан медленно поцеловал и прочертил языком жаркий след между грудями, который становился прохладным от его дыхания. Он припал к её пупку, осторожно подул на маленькую впадинку... и остановился, когда его внимание привлёк неожиданный запах. – Лимон, – пробормотал он, ища источник аромата.
69 
