114 
— Что?
— Трахнул проститутку — давай плати, — грубо заявила Кэрри. — Тем более что трахнул засранку. Плати, или я позову на помощь и скажу, что ты меня изнасиловал.
Он заплатил.
* * *
Кэрри не стала долго думать и на следующий же день съехала от Голди. Позвонила в театр и сказала управляющему, что не вернется. С одним-единственным чемоданом она отправилась на поиски отдельной комнаты — безуспешно. Наконец, после того как не одна квартирная хозяйка захлопнула дверь у нее перед носом, она поняла, что нужно делать. Села на городской автобус и покатила туда, где все было знакомо. Гарлем показался ей еще более зловещим, чем прежде. Но все-таки это были ее родные места. Она нашла комнату и погрузилась в спячку. У нее достаточно денег, чтобы два месяца ничего не предпринимать. Потом она примет решение.
Через полтора месяца до Кэрри дошло, что она беременна. Это был взрыв бомбы, гром среди ясного неба: ведь она считала, что никогда не сможет понести. «Ты бесплодна», — твердил Уайтджек. И вот теперь она беременна и даже не знает, кто отец ребенка. Джино Сантанджело. Фредди Лестер. Любой из них. Она не представляла, что делать и к кому обратиться.
Джино, 1939
Би что-то пробормотала сквозь сон и придвинулась поближе. Она спала с голым задом — так нравилось Джино. Би занимала все ту же квартиру в Виллидже. Впрочем, не обошлось без перемен. Во-первых, Джино купил весь дом и приказал расширить квартиру, так чтобы была отдельная спальня для Марко и большая кухня, где она готовила его любимые блюда. Общий вид остался прежним. Мило и уютно. А так как у Джино никогда не было настоящего дома…
Он сохранил за собой постоянную резиденцию в центре города — квартиру под самой крышей небоскреба, примерно такую, как та, в какой он жил с Синди. Пригласил дизайнера и отделал бархатом. Бывал он здесь чрезвычайно редко.
Он купил — пополам с Освальдом — административное здание недалеко от Уолл-стрит и поставил легальный бизнес на широкую ногу, в то же время не пренебрегая нелегальными способами делать деньги.
Приобрел винно-водочную компанию. Две прачечных. Грузовой парк и несколько автомобильных салонов. Все они процветали. Не так уж плохо для уличного мальчишки, который только и знал, что пинки под зад.
Каждый день он являлся в свой офис, просматривал «Уолл-стрит джорнэл», диктовал секретарше несколько писем и отбывал в «Клемми», где у него тоже был кабинет — гораздо уютнее.
У него было три лимузина для увеселительных поездок. Шестьдесят костюмов. И роскошная библиотека, где он понемногу превращался в интеллигентного человека. «Гэтсби» оставался его любимой книгой.
В его сейфе хранились неосторожные письма Освальда Дюка — постоянным напоминанием о его уязвимости и страховкой против дальнейших «мелких одолжений».
Освальд выразил ему свою признательность. Клементина — другое дело. Она отказывалась признавать тот факт, что их связь исчерпала себя. Куда только делась ее элегантная, уверенная повадка — она постоянно его преследовала. Роли переменились. Когда он познакомился с Клементиной, она была на вершине жизненного успеха, а он — желторотый юнец, алчущий всего, что она могла предложить. Теперь он наверху. И уж конечно, десять лет сексуальных услуг — достаточная плата. Почему бы ей не кивнуть грациозно головкой и не остаться доброй приятельницей?
Он положил руку на пышный белый зад Би.
— Просыпайся!
Она открыла глаза и улыбнулась. Большие белые груди будили в Джино сексуальные фантазии.
— Заколи волосы.
Она послушно встала. Джино нравилось, что она никогда не затевает споров.
Обнаженная Би прошествовала к трюмо и начала закалывать на макушке свои роскошные рыжие волосы. Джино лежал и наблюдал за ней. Потом сбросил с себя простыню и полюбовался собственной эрекцией.
Они оказались готовы в один и тот же миг.
Би заперла дверь спальни и, соблазнительно виляя бедрами, подошла к кровати. Там она опустилась на колени и, взяв его в рот, принялась медленно, методично сосать, а Джино сидел на краю кровати, глядя широко открытыми глазами в пространство перед собой.
Через пятнадцать минут он пришел в состояние полной боевой готовности. Его пальцы запутались в ее густых волосах, отыскивая и отбрасывая прочь шпильки, так что как раз в нужный момент ее роскошная рыжая грива покрыла средоточие его страсти.
114 
