51 
Он знал, почему она так интересует его. Скинув плащ и маску, она не открыла полностью своих тайн. И эта ее таинственность преследовала Гаретта днем и ночью. То он верил, что ей нечего скрывать, а то его вдруг одолевали сомнения, уж не служит ли она его дяде.
Но даже если представить, что ее подослал сэр Питни, думал он, может ли она как-то навредить ему? Совершенно очевидно, что девушка не искушена в интригах, и уж кому-кому, а Гаретту, достаточно часто имеющему дело с вероломством и злобными кознями врагов, не составит труда с легкостью просчитать любые ее ходы, если только она вздумает каким-то образом вредить ему. И все же, если только Тарле подослал ее, она могла оказаться не просто помехой. Он видел ее всего три раза, но этого оказалось достаточно, чтобы полностью лишить его покоя и привести в смятение все его чувства и мысли.
Только этого ему сейчас и недоставало. Только не сейчас, если он хотел довести до конца свои планы. Его главная цель занимала его все больше. Возвращение в Фолкхэм разбередило незаживающую рану, его вновь мучила затихшая было боль, которую он испытал, узнав впервые о гибели своих родителей.
Когда ему впервые сообщили об их смерти, он поверил в объяснение, что это еще одна трагедия войны. Но по прошествии некоторого времени, постоянно размышляя и сопоставляя разрозненные факты, он пришел к некоторым, весьма определенным выводам.
Только дяде Гаретта было известно, что его родители направлялись в Вустер, чтобы присоединиться к королю. Только Тарле точно знал путь, по которому они ехали, места, где должны были остановиться. Только он мог найти их. И теперь Гаретт был почти уверен, что именно Тарле предал их и передал в руки «круглоголовых». Правда, Гаретт не мог доказать этого, но в глубине души он в этом не сомневался.
Через все эти годы он пронес свои подозрения, они разъедали ему душу, разжигая в нем желание свести с дядюшкой счеты. И теперь после стольких лет ожидания он наконец был близок к тому, чтобы осуществить планы мести.
Начало было положено появлением в палате лордов, когда он потребовал назад свои земли и имущество. И хотя обстоятельства его изгнания не были никому известны, его неожиданное возвращение немедленно породило множество слухов. Эти слухи к настоящему времени почти переросли в уверенность, и не за горами тот день, когда общество готово будет сделать определенные выводы по поводу Тарле, даже не узнав точно ни одного действительного факта, подтверждающего чью-либо правоту. Поскольку эти подозрения распространились очень широко, было ясно, что Питни Тарле скоро и носа не сможет показать не только среди титулованных аристократов, но и среди мелкопоместного дворянства.
А затем Гаретт будет сужать петлю. Сейчас он осторожно готовил для этого почву. И скоро, очень скоро…
Громкий крик разорвал послеполуденную тишину, прервав его мрачные мысли. Пришпорив Цербера, Гаретт поскакал в направлении, откуда раздался крик, и увидел клубы дыма, поднимающиеся над его полями. «Черт побери! — подумал он. — Кто-то собирается сжечь мои посевы!» Он немедленно послал жеребца галопом вперед. А затем услышал ужасный вопль и еще сильнее пришпорил бока своего скакуна.
Через несколько минут он уже подъезжал к тому месту, где над полем еще клубился дым. Трое мужчин оказались на тропинке прямо перед ним. Того, кто лежал уткнувшись лицом в землю, в залитой кровью рубахе, он не мог опознать. Зато двух других, что сцепились над лежащим, громко крича друг на друга, он немного знал, так как оба работали у него. Тот, что был повыше, все еще сжимал в руке окровавленную шпагу.
Гаретт мгновенно спешился.
— Немедленно прекратите это безумие! — властно закричал он, бросаясь между ними.
Высокий мгновенно обернулся. Непрошеное вмешательство, видимо, здорово разозлило его, лицо перекосилось от ярости, и он замахнулся клинком. Однако в следующее мгновение он узнал своего хозяина. Выражение бешеного гнева на лице графа могло бы испугать и самого дьявола.
Высокий побледнел и опустил окровавленную шпагу.
— Ми-милорд, я не узнал…
Мрачный взгляд Гаретта заставил его мгновенно умолкнуть.
— Расскажите, что случилось, — приказал граф, окидывая их подозрительным взглядом.
Высокий мужчина — как было известно графу, это был сезонный рабочий, нанятый на время уборки урожая, — вновь обретя хладнокровие, поспешно начал свой рассказ:
51 
