90 
Теперь она собиралась обедать с двумя мужчинами, которые знают о ее характере только самое худшее. Она пожала плечами. Платье никоим образом не переменит их представления о ней.
Это платье было очень практичным и даже вполне привлекательным, но оно никак не подходило для обеда в обществе графа и маркиза. Единственным его украшением служило кружево сорочки, которое выглядывало из низкого квадратного выреза. И все же желтый цвет платья, казалось, подчеркивал золотой оттенок ее волос, которые она, как могла, тщательно уложила локонами в искусную прическу. Тамара сшила это платье специально для нее, когда они только приехали в Лидгейт. Непохожее на все те платья, что ей пришлось позаимствовать у своей тетки и которые она постоянно носила, оно было сшито точно по ее фигуре и прекрасно подчеркивало ее изящество и тонкую талию.
И все же это был не шелк, и на корсаже, суживающемся острым мысом вниз, не было вышивки, которую она так любила и предпочитала другим украшениям. Лучшее, что она могла сделать в таких обстоятельствах, — это отказаться от обеда, однако даже такого выбора не было ей предоставлено. Гаретт совершенно ясно дал ей понять, что ожидает ее на этом обеде. Его точные слова звучали так: «Если вы не появитесь, Хэмпден подумает, что я намеренно прячу вас».
Хэмпден. Когда она подошла к двери в столовую, у нее засосало под ложечкой при одной только мысли о том, что ей предстоит весь этот вечер состязаться с ним и с Гареттом в остроумии и хитрости и при этом не попасть в ловушку. Однако в тот момент, когда она вошла, ей на глаза попалось только одно лицо, которое не заставило тревожнее забиться ее сердце. Это был всего лишь Уильям. За две недели ее заточения он стал ей кем-то вроде друга. Уилл постоянно все рассказывал ей о Тамаре и Тамаре о ней. Она знала, откуда в нем такая готовность помогать им — его явный интерес к ее тете ни для кого не был секретом, — но Мэриан не возражала. Он, по крайней мере, не сомневался в том, что она не нанята сэром Питни.
Поэтому, войдя, она сначала посмотрела на Уилла, словно ища его поддержки. Только после того, как он тепло улыбнулся ей, она отважилась взглянуть на Гаретта и его друга.
И сразу же пожалела об этом. Они оба стояли возле камина, оживленно разговаривая между собой, и в первый момент не заметили ее появления, поэтому у нее было время рассмотреть их получше. К ее досаде, оба молодых человека выглядели ошеломляюще привлекательно.
Сначала она обратила внимание на Хэмпдена из-за его богатого темно-вишневого камзола. Того же цвета панталоны до колен и черные, по последней моде, шелковые чулки облегали длинные худые ноги. Широкий воротник сорочки из белоснежных тончайших кружев, выпущенный поверх камзола, выгодно подчеркивал богатство рассыпанных по плечам золотых пышных локонов. К удивлению Мэриан, при этом он ничуть не был похож на щеголя, возможно, из-за его широких, мощных плеч, каких она, пожалуй, ни разу не встречала ни у кого из придворных кавалеров.
Затем Мэриан перевела взгляд на Гаретта, и у нее перехватило дыхание. Ну почему он обязательно должен быть так дьявольски красив?! Он был одет, как всегда, по моде, но более скромно, чем его друг, — в светло-серые панталоны, черные чулки и черный же камзол. Ни кружев, ни лент, так любимых придворными кавалерами. И его волосы. О небо! Его восхитительные волосы, не завитые, прямые, чуть волнистые, с грубо обрезанными концами, они придавали ему сходство с каким-нибудь разбойником. Ее всегда охватывала дрожь при виде его буйной густой гривы, и она не могла чувствовать себя в безопасности рядом с ним.
Словно ощутив, что она смотрит на него, Гаретт обернулся и встретился с ней взглядом. Затем его изумленные глаза медленно опустились вниз, к лифу ее платья, потом еще ниже, к тонкой, затянутой корсетом талии. Хмурое, недовольное выражение его лица в этот момент задело ее сильнее, чем все резкие, грубые слова, сказанные им в этот день. Нет никакого сомнения — он не одобрил ее слишком скромного платья.
Пока она стояла так, сгорая со стыда за свой бедный наряд, в котором она осмелилась явиться к двум столь блестящим кавалерам, Хэмпден также разглядывал ее, но его глаза при этом ярко блестели. В конце концов он издал тихий удивленно-восторженный свист.
— Ого, Фолкхэм! Если бы только я знал, какое сокровище ты здесь скрываешь, то приехал бы к тебе гораздо раньше.
В этот момент Гаретт с такой силой сжал хрупкий бокал, который он держал в руках, что Мэриан испугалась, что он раздавит его.
90 
