Особенно,... 
61 
— Клементина, в-вы уверены? Может, нам лучше пойти еще куда-нибудь?
Джино, Банан и Алло с изумлением смотрели, как дама приближается к их столику. Они были убеждены в том, что она отвергнет предложение Ларри.
— Это все ты со своим длинным языком, — простонал Алдо. — О чем мы будем с ней говорить?
— Не думаю, чтобы ей захотелось поддержать нашу беседу. На всякий случай следите за своими выражениями.
— На-ка выкуси! — негодующе заметил Банан. — Я вовсе не собираюсь выбирать слова из-за какой-то заносчивой дуры, долбать ее во все щели!
— Добрый вечер, джентльмены. — Холодные и внимательные глаза изучали лица сидевших за столом. — Если я не ошибаюсь, нам придется провести этот вечер вместе. Может быть, вы немного потеснитесь? Думаю, где-нибудь найдется еще один стул?
Трое друзей не сводили с нее взгляда. Дама повернулась к своему сопровождающему.
— Джентльмены ужасно любезны, Генри, не так ли? Шея Генри чуть выше воротничка его манишки была обильно усыпана красными прыщами.
— Да, Клементина, — уныло согласился он. Неожиданно Банан резко вскочил со своего места, щелкнул пальцами.
— Живее еще один стул! — проорал он официантке и толкнул рукой локоть Алдо. — Двигайся!
Алдо едва слышно выругался. Толчок пришелся прямо на больное место. Довольно глубокую царапину стягивали шестнадцать швов, и Алдо отнюдь не хотелось, чтобы они разошлись. Он представил себе хлещущую на скатерть кровь.
Миссис Клементина Дьюк с улыбкой протянула Банану свою руку. Глаза Банана завороженно уставились на кольцо с изумительным бриллиантом.
— Меня зовут Клементина Дьюк, — отчетливо выговорила она свое имя с резким акцентом жительницы Новой Англии. — А это мой спутник, Генри Маффлин-младший.
Банан удивился крепости ее рукопожатия.
— Мистер Кассари, — промямлил он в ответ.
— Рада знакомству, мистер Кассари. — Она повернулась к Алдо.
— Алдо Динунцио, — назвал себя он.
— Очень приятно.
Теперь она смотрела прямо на Джино. Его ответный взгляд был столь же тверд. Два взора скрестились подобно клинкам, хотя никто и не услышал ни звука.
— Джино Сантанджело, — ровным голосом произнес Джино.
— Какое красивое имя. — Они смотрели друг на друга на какую-то долю секунды дольше, чем это было необходимо.
В то же мгновение миссис Дьюк повернулась к Генри.
— Закажи нам шампанского, дорогой. Вот увидишь, тебе здесь очень понравится. Это место напоминает мне чем-то… головку мака, полную семян.
Цепким взглядом Джино осторожно изучал ее. В ней было нечто… он не знал, как это
выразить. Но в ней это было.
Уже не первой молодости, явно за тридцать, она выглядела для своих лет просто потрясающе. Огромные зеленые глаза прятались за густыми и длинными ресницами. Аккуратно наложенные под нижними веками тени делали их выражение необыкновенно чувственным. Нос, пожалуй, чуточку длинноват, что придавало всему облику оттенок некоего высокомерия. И все-таки это совершенный по форме нос, а высокомерие только еще больше возбуждало мужскую фантазию. Уголки тонких губ немного опускались книзу.
Черные волосы подстрижены очень коротко; под дорогим платьем из белого атласа угадывалось тренированное, безупречных форм тело. Глаза Джино задержались на выпуклостях ее сосков, отчетливо просвечивавших сквозь тонкую ткань.
Она поймала его взгляд и чуть улыбнулась. Сладкую истому ощущала сейчас миссис Дьюк. Было в этом странном месте что-то волнующее, тревожащее душу. Непонятное ей самой чувство нарастало уже вторую неделю — с того самого дня, когда она впервые переступила порог заведения Ларри. Она так и знала, что рано или поздно найдет здесь какой-нибудь лакомый кусочек, какого-нибудь незнакомого юношу, способного дать ей возможность пережить еще раз неземное блаженство.
Джино Сантанджело. Что за удивительное имя. Каким сдержанно-страстным выглядит этот молодой человек. Немножко коротковат, но вот уж это никому еще не помешало в постели. Клементина уже успела заметить, что большие пальцы Джино достаточно длинны и достаточно толсты — верный признак того, что содержимое его брюк не разочарует любую женщину. Ей также понравились его глаза. Упрямые. Непроницаемо-черные, они были гораздо старше, чем лицо, которому принадлежали. И волосы Джино тоже ей понравились — черные и густые. Будет только еще лучше, если ей удастся убедить его смыть этот дурацкий бриолин, от которого они лишь жирно блестят, но лежат ничуть не ровнее.
61 
