Особенно,... 
112 
И практически сразу, минуты через две, без длительных настроек на видение, в ушах появился шум миллионов голосов.
«Не слабо!.. Это что, я так быстро научилась вызывать видения? Получается, чем больше тренируюсь, тем быстрее они появляются?» — удивлённо подумала я и, открыв глаза, посмотрела на потолок, понимая, что если увижу там цветные разводы, то мои способности точно растут.
И на самом деле увидела, как потолок переливается всеми цветами радуги, а в глубине за всей разноцветной палитрой уже просматривается размытое видение.
«Всю жизнь готова вот так сидеть у него на коленях и целоваться!» — из гула голосов стал явственно выделяться восторженный и нежный девичий голос.
— Поцелуй меня, как умеешь только ты, — неожиданно ласково произнёс мужской голос, и я привстала, силясь рассмотреть его обладателя.
«Адель, получается, не одна?.. С ней тот Эрик, о котором она думала?.. Это хорошо! Очень интересно на него посмотреть! Давай же изображение, быстрее набирай резкость!» — попросила я и спустя уже секунд тридцать, наконец, смогла лицезреть всю картину чётко.
В какой-то комнате, залитой солнечным светом, на диванчике возле окна, сидел мужчина лет двадцати шести или семи и держал на коленях сестру Клима, страстно её целуя, а девушка, по тем ощущениям, что накатывали на меня, просто таяла от счастья в его объятиях.
— Как же я люблю тебя, — оторвавшись от её губ, прошептал он, и с нежностью заглянув Адель в глаза, провёл пальцами по её щеке.
— И я тебя, — выдохнула она и, обняв его за шею, на ухо прошептала: — Скорее бы стать твоей женой.
— Я и сам этого с нетерпением жду, — ответил он и снова стал её целовать, а я, рассмотрев мужчину, от недоумения замерла.
Думая об Адель, я уже как-то представляла Эрика этаким красавцем, который пленил девушку, а передо мной сидел совсем другой мужчина. «Хотя, всё же нельзя сказать, что он уродлив… Светлые волосы собраны в хвостик и скорее всего ему по плечи. Лицо продолговатое с утончёнными чертами. Чётко очерченные скулы, тонкие губы, волевой подбородок… Определённо, его можно было назвать симпатичным. Но шрам, на левой щеке, идущий от скулы до губ сильно портит впечатление. Да и светло-голубые глаза оставляют какое-то неприятное и настораживающее впечатление… Хотя, на девушку они смотрят с любовью… Но… брррр… я прямо чувствую исходящую от этого мужчины опасность… И как Адель могла такого полюбить? И кто додумался приставить к ней, пусть и слегка, но всё же изуродованного шрамом, блондина?» — растерянно думала я, не понимая, как такая красавица могла влюбиться в этого типа.
В этот момент в комнату, где сидела парочка, постучали и Адель, встрепенувшись, попробовала вырваться и встать, но мужчина не дал это сделать, а когда стучавшая вошла, не дождавшись разрешения, властно отчеканил:
— Выйди!
Девушка, появившаяся на пороге, побледнела и выскочила, а Адель с укором посмотрела на мужчину и мягко произнесла:
— Ты мог бы не пугать Ирму? У неё же теперь руки будут трястись минут тридцать, и она обязательно исколет меня всю иголками, пока будет идти примерка платья.
— Нечего входить в комнату, если не получила разрешения, — сурово произнёс мужчина, но голос тут же смягчился, как только он посмотрел на Адель и уже с улыбкой он добавил: — Одна ты меня никогда не боялась. А эти все, — он на секунду презрительно поморщился: — Трусы и слизняки.
— Ну почему же, боялась, — Адель зарделась и положила голову ему на плечо. — Но когда у тебя появился этот шрам, — она провела по нему пальцами. — Я вдруг представила, что тебе очень обидно, что так испортили лицо, и подумала, что тебе нужен друг, которому плевать на твою рану. Вот и заставила себя не бояться, а познакомившись ближе, поняла, что ты совсем не страшный, а даже наоборот.
— Одна ты видела во мне всегда хорошее, — подумав, ответил мужчина. — Даже несмотря на то, что этого хорошего во мне нет.
— Эрик, всё это в тебе есть, — настырно произнесла девушка. — И меня никто в этом не переубедит! Ты самый лучший мужчина на свете!
— А ты самая добрая и чистая девушка, — с нежностью ответил он. — Даже не знаю, за что мне такое счастье в виде тебя. Может высшие силы решили, что хоть ты сможешь размягчить моё сердце и хоть немного сделать лучше…
— Не говори так! Мне не нравится, когда ты начинаешь туманно выражаться, говоря о твоём улучшении! — строго перебила она, и уже добродушнее добавила: — И чем ты плох? Ты же обыкновенный аналитик и ничего страшного делать не можешь. Ты наоборот раскрываешь плохие замыслы других людей.
112 
