Лёгкий, ненавязчивый романчик 
49 
«Похоже, так лучше не делать. Изображение пропадает», — констатировала я и, опустив руку, стала ждать дальнейшего.
«В прошлый раз за этими разноцветными всполохами стала появляться картинка. Может и сейчас такое же случится?» — я принялась внимательно вглядываться в потолок и через некоторое время действительно увидела, как на заднем фоне медленно проступает какое-то изображение.
«Давай же, набирай быстрее чёткости», — с нетерпением подумала я и стала вслушиваться в звуки, пытаясь уловить, какой из них становится громче и постепенно поняла, что доминирует женский голос.
«Так будет лучше для всех… Не могу больше этого терпеть… И лгать себе не имеет смысла… Он продолжает изменять и пользуется тем, что я не желаю очередного развода… Я так устала от этого… Жёлтая пресса снова сойдёт с ума и будет месяц, а то и больше, полоскать моё имя и вываливать его в грязи», — отрывисто и обречённо раздавалось в голове, а на картинке всё чётче проявлялась женщина, сидящая, похоже, за большим столом и держащая что-то в руке.
«А мне это на пользу совсем не пойдёт… И так уже почти все режиссёры воспринимают меня не как серьёзную актрису, а как светскую львицу, жаждущую только пиара… Только, пиар этот всегда выходит чёрным и негативным… В скольких ролях мне отказали за последние полгода?.. В пяти… Причём именно серьёзных ролях, которые могут оставить след в истории кинематографа. Это ведь не сериальчики, от которых меня уже тошнит… Но я становлюсь парией… Эти скандалы и разводы рушат мою карьеру… Хотя когда-то начиналось всё так хорошо… И ведь молодость уже позади…», — изображение женщины стало ещё чётче и я поймала себя на мысли, что в её очертаниях и голосе есть что-то знакомое.
«Думаю, я всё-таки приняла правильное решение… Пока моя карьера окончательно не рухнула и внешность не стала отталкивающей, нужно уходить… Я, как Мерлин Монро, засну и больше не проснусь… Это надолго останется у людей в памяти и хоть так я оставлю след в истории, если не вышло проявить весь свой потенциал… Когда меня не станет, уверена, они поймут весь уровень моего таланта, которому не нашлось применения… А муженёк мой ещё попомнит свои измены!» — последние слова раздались злорадно и саркастично. «Ни копейки не получит из моих денег! И из квартиры его выкинут на улицу! Голота провинциальная! Пусть попробует добиться всего сам и посмотрит, как эти молодые шлюшки будут обращать на него внимание, если у него в кармане пусто!.. Вот он обрадуется этой копии завещания с моей записочкой о причинах самоубийства!.. Его же просто распнут! А может ещё и попытаются осудить!» — голос женщины становился всё злее.
«Боже, это что? Какая-то женщина собирается умереть?» — испуганно подумала я и принялась ещё пристальнее вглядываться в потолок, мысленно умоляя, чтобы изображение проявилось с полной чёткостью, и я могла увидеть её лицо.
Но в это мгновение, когда казалось, что вот-вот я смогу рассмотреть всё в деталях, раздался щелчок, и камеру залило ярким светом. Как и в прошлый раз, я зажмурилась, а открыв глаза, увидела лишь чёрный потолок.
— Клим! Вот какого ты лезешь! — с досадой воскликнула я. — Прошлый раз не дал увидеть картинку, и в этот раз из-за тебя не смогла чётко рассмотреть всё!
— Как и сказал — семь минут в камере, не больше, — сухо ответил он, протянув мне руку, а после настороженно поинтересовался: — И в этот раз было видение? Неужели ты так быстро настроилась на него?
— Думаю, я таки обладаю какими-то способностями! — выбираясь из камеры, с воодушевлением произнесла я. — А быстрее всё было, потому что в этот раз я не прислушивалась к своим ощущениям от камеры, а сразу расслабилась! — мне начало немного трясти от эмоций и я стала топтаться на месте. — Ух, так необычно и красиво было! И намного ярче, чем в прошлый раз! Так фантастично всё! — я повела плечами, когда Клим провёл по ним полотенцем, вытирая воду. — Но то, что я услышала потом эээ… пугает! Я слышала голос какой-то женщины! И, похоже, что это какая-то актриса, потому что она всё время говорила о ролях и своём нереализованном таланте! И самое страшное, что она упоминала самоубийство! Клим, её тяжело было слушать! Столько боли в голосе и обречённости! — я всё не могла остановиться и стала в подробностях передавать слова женщины, а в конце с недовольством добавила: — И было в ней что-то знакомое! И силуэт и голос! Ещё бы чуть-чуть я бы точно рассмотрела всё!
49 
