Особенно,... 
57 
Вернувшись на стоянку, Дарк стал думать, чем бы заняться. Его планы были сорваны, а после болезненного воздействия общий тонус организма заметно повысился, и спать, как назло, не хотелось. Будить попутчиков было бессмысленно. Проснувшись, разведчики захотели бы продолжить путь, а он был пока прикован к этому месту, не понимая, почему, и не зная, надолго ли. Аламез не мог сообразить, как будет объяснять Ринве, что ему на какое-то неопределенное время необходимо остаться на этой стоянке. Трудно дать другому человеку вразумительный ответ, когда сам его не знаешь.
Подсказка к разгадке этого таинства наверняка крылась на открытом захоронении мертвых тел, но копаться в кучах костей, догнивающей плоти и искореженного железа Дарк не собирался. Он даже, насколько это было возможно, обходил мертвые тела стороной, причем отнюдь не из-за брезгливости. Сам бы он, конечно, не умер, если бы подцепил какую-нибудь заразу (ведь тело моррона было способно побороть любую смертельную для человека инфекцию), но его попутчики вряд ли бы выжили, тем более без лекарского ухода, целебных снадобий и теплой постели. Лишаться союзников, хоть и бывших себе на уме, Аламезу крайне не хотелось.
Поскольку уйти со стоянки было нельзя, а ходить кругами вокруг пустых строений в высшей мере бессмысленно, да и малоприятно из-за трупного смрада, Дарк решил отправиться к берегу, пока еще не зная, что именно будет делать. На ум моррону приходили две идеи: доплыть до скалы на правом краю бухты и изучить покрывавшую её слизь или понырять возле берега в поисках останков другой затопленной лодки. Как бы там ни было, а погружения в холодную воду было не избежать. Просто сидеть на каменных плитах, подобно неживому истукану, и взирать на воду было еще мучительней, чем лежать на кровати с закрытыми глазами и мечтать, что рано или поздно, но к тебе обязательно придет сон.
Дойдя до кромки воды, Аламез уже отложил кирку со светящейся палкой и собирался стянуть с себя рубаху, как его внимание привлекло нечто странное, вдруг появившееся вдали, причем вовсе не объект, а легкое, едва уловимое глазом изменение цветового фона над поверхностью воды. В свете искусственного факела были отчетливо видны лишь предметы вблизи, то же, что находилось на удалении тридцати-сорока шагов, скрывала сплошная пелена темно-зеленого фона, бывшего лишь чуть-чуть посветлее толщи воды. Слева от Дарка небольшой участок пространства вдруг начал светлеть, медленно, но верно приобретая очертания расплывшегося пятна. Это могло означать лишь одно – приближение другого источника света.
Моррон впал в замешательство, но кто-то, крепко засевший у него в голове, взял под контроль непослушное тело и приказал на миг застывшим рукам продолжить снимать рубаху, а затем, сложив её пополам, бросить на лежащую под ногами осветительную палку. Окружающий мир тут же погрузился во мрак за исключением двух едва светившихся зеленым цветом пятен. Одно, довольно большое, находилось прямо у Дарка под ногами, едва пробиваясь сквозь сложенную вдвое толстую ткань рубахи, а другое, размером чуть крупнее медяка, светилось над водами озера.
«Это корабль или лодка! Кто-то подплывает к берегу, и этот кто-то пользуется точно таким же светящимся раствором, как мы! Этот кто-то явно враг!» – быстро пронеслась в голове Аламеза вполне трезвая мысль, мгновенно побудившая к действию.
Прекрасно понимая, что раз он заметил пятно, то и плывущие на корабле наверняка приметили светящуюся на берегу точку, Дарк всё же откинул рубаху с «факела» и, быстро подхватив лежащие под ногами пожитки, что есть силы понесся к баракам, собираясь предупредить спящих соратников о приближении судна чужаков.
Бежал он быстро, но всё равно опоздал. Честь пробудить разведчиков ото сна досталось кому-то иному, невидимому, но зато громко услышанному. Не успел моррон промчать и десяти шагов, как мертвецкую тишину, царившую над бухтой, разорвал громкий и как будто пронизывающий всё тело насквозь рёв походной трубы, какой обычно звучит, когда выстроенные в поле пехотные полки готовятся принять на себя первый и самый мощный удар вражеской кавалерии.
Сигнал тревоги многократно усилило эхо, раскатившееся под сводом огромной пещеры, и уж точно не только встревожившее всю рыбу в подземном озере, но и перепугавшее зверье в радиусе нескольких миль. Звук был настолько мощным, что даже сотряс плиты под ногами моррона, однако барабанных перепонок не повредил, по крайней мере, когда он резко оборвался, в ушах Дарка не воцарилось монотонное гудение, и они сохранили способность слышать.
57 
