173 
Это было время увлечения Константина Сергеевича немецким романтизмом, поэтикой видений, грез и тайн. Он отдал дань традиции романтиков, посетив Германию и Швейцарию в 1838 году, а вернувшись, увлеченно переводил немецких поэтов.
Жизнь Константина Сергеевича перевернули две прочитанные им статьи — «О старом и новом» А.С. Хомякова и «В ответ А.С. Хомякову» И. В. Киреевского. Аксаков забросил свои переводы и включился в полемику, став одним из идеологов славянофильства. Пропагандируя свои идеи, он даже в одежде отказался от всего, принесенного с запада — сюртуков, шляп, фраков… Он сшил себе длиннополый зипун «святославку» и головной убор «мурмолку» и отпустил бороду, считая, что она «есть часть русской одежды». Одеваясь таким образом, он стал появляться в обществе, а иногда надевал еще сапоги и красную рубаху. Общественный резонанс был огромен. Молодые люди стали наряжаться в «мурмолки» и отращивали бороды. Однако «мурмолки» царили недолго: в 1849 году правительство, напуганное революционным движением в Европе и усмотревшее во внешних проявлениях известный образ мыслей, специальным циркуляром запретило дворянам ношение бород, а с братьев Аксаковых были взяты специальные расписки, в которых они обязывались не появляться в общественных местах «в русской одежде».
У славянофилов были большие трудности с изданием своих произведений, и многие из них ходили в списках. Константин Сергеевич увидел выход в преподавательской деятельности, считая, что с кафедры он сможет донести свои идеи до общественности. Для исполнения задуманного он защитил на степень магистра русской словесности диссертацию «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка». Но в Московском университете места на кафедре не оказалось, а от места в Киевском университете он решительно отказался, т. к. одна мысль о возможности разлуки с родителями была ему невыносима.
Чтобы иметь возможность хоть каким-то образом выразить свои мысли, обратился к русской истории и ее древнейшему периоду: «Родовое или общественное явление было „изгой“?», «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности», «О состоянии крестьян в Древней, Руси»; занимается филологическими исследованиями («О русских глаголах»).
После смерти Николая I цензура несколько ослабла, и славянофилы получили разрешение издавать журнал «Русская беседа» и газету «Молва», активным сотрудником которых стал Константин Сергеевич — Аксаков. Его публицистическая деятельность была яркой, но непродолжительной. «Русская беседа» незаметно «умерла», а «Молву» закрыли после язвительной статьи К.С. Аксакова «Опыт синонимов. Публика — народ».
Константин Сергеевич снова занялся филологией, увлеченно работая над «Опытом русской грамматики» и считал этот труд главным делом своей жизни. К сожалению, «главный труд» не был закончен, т. к. вскоре после смерти отца до того полный сил и имевший богатырско телосложение Константин Сергеевич начал таять на глазах и спустя всего полтора года умер на острове Занте. Иван Сергеевич перевез его тело в Москву, и прах Константина Сергеевича был похоронен в Москве рядом с отцом.
Иван Сергеевич Аксаков был третьим сыном Сергея Тимофеевича. Он закончил Петербургское Императорское училище правоведения, где готовили кадры для министерства юстиции, и поступил на службу в Уголовный департамент Московского сената. Он очень серьезно относился к своим обязанностям, работая по 16–17 часов в сутки. Но даже при таком каторжном труде он находил время для сочинительства (писал стихи) и исполнения сыновних обязанностей. Иван Сергеевич был преданным сыном и никогда не забывал о родителях. Даже находясь в отъезде, он каждые три дня писал им письма, в которых подробно рассказывал о том, где был, с кем встречался, что обратило на себя его внимание. Письма и стихи были как бы своеобразной отдушиной для него в рутине служебных дел.
Летом 1846 года Иван Сергеевич попытался опубликовать сборник своих произведений, но когда увидел, что сделал с его творениями цензор, понял, насколько он был наивен. В дальнейшем он печатал отдельные стихотворения в славянофильском «Московском литературном и ученом сборнике», в «Современнике». Его поэзия носила ярко выраженный гражданский характер и явилась предвозвестницей поэзии Н.А. Некрасова.
В 1849 году Ивана Сергеевича арестовали по подозрению в участии в тайном обществе, но никакого общества не обнаружили и, продержав Аксакова четыре дня под стражей, отпустили под негласный надзор полиции. Чтобы у Ивана Сергеевича не было времени и возможности славянофильствовать и осуждать столичное общество, ему нашли работу скучную и сложную: провести ревизию всего городского хозяйства Ярославской губернии, дать полное статистическое и топографическое описание недвижимого имущества и поземельной собственности, состояния служб, бюджета, промышленности, ремесел, делопроизводства и т. д. На выполнение этого задания ушло два года.
173 
