Особенно,... 
27 
Едва удостоив прощального взгляда Рейчел, Либби и ее малышку, она вышла из комнаты в сопровождении Даниила.
– Неужели Аня пыталась флиртовать с тобой? – Либби бросила на Николая лукавый взгляд.
– Нет. Это говорила ее гордость. Аня всегда такой была. Она считает, что мы все безумно хотим посмотреть ее выступление!
– Я очень хочу, – вздохнула Рейчел.
* * *
Рейчел по-прежнему испытывала смущение, и ей хотелось поскорее уйти домой.
– Ты ведь не собираешься говорить со своей матерью? – спросила Либби, когда Даниил вернулся обратно и снова зашел разговор о крещении.
– Нет, я пообещала уладить этот вопрос только для того, чтобы дать тебе время найти кого-то другого вместо Ани.
– Но я хочу, чтобы ты крестила моего ребенка.
– Я знаю, – вздохнула Рейчел. Ей самой очень сильно хотелось быть крестной дочери Либби. – Моя мама и ее сестра очень близки. Мы с Шоной росли вместе. Было бы ужасно, если бы я не пошла на эту свадьбу.
Николай подумал, что она собирается пойти, несмотря на боль, которую испытывает.
– А разве нельзя совместить и свадьбу, и крестины? – неожиданно спросил он.
– Крестины в одиннадцать, – ответила Либби, и Рейчел покачала головой.
– Свадьба планируется на час, и торжество будет проходить далеко отсюда… – Рейчел попыталась сменить тему. – Ты хотела спросить меня о чем-то, – напомнила она своей подруге.
– Ах да. Я нашла преподавателя, которая заменит меня, пока я не вернусь на работу. Но она уезжает на похороны в Испанию. Рейчел, я знаю, что ты не любишь преподавать, но…
– Я согласна, – кивнула Рейчел.
– Ты уверена? Если нет, я всегда могу попросить Марию.
– Я смогу, – заверила ее Рейчел. – А теперь мне нужно идти…
Все присутствующие понимали, что она говорит неправду и выдумала предлог, чтобы уйти.
– Хорошо. – Либби забрала у нее малышку Надю, когда Рейчел поднялась и, попрощавшись с Даниилом, коротко кивнула Николаю.
– Прости меня за Андре, – чуть ли не со слезами попросила прощения Либби, проводив Рейчел до двери.
– Ничего страшного.
– Напротив. Я вообще не думала, что говорю. Мне нет прощения. Я поставила тебя в неловкое положение.
– Ты просто сказала правду, – вздохнула Рейчел. Она поцеловала свою подругу и ушла.
– Я попытаюсь убедить ее, – сказала Либби, вернувшись в гостиную. – Хотя сомневаюсь, что у меня получится. Рейчел становится такой колючей, когда речь заходит о ее семье, и просто закрывается. Я не знаю, почему так. Почему она хотя бы раз не может отказать своей матери?
Николаю тоже хотелось получить ответ на этот вопрос, но он промолчал.
– Мне нужно покормить Надю, – сказала Либби и вышла из комнаты.
И впервые за все эти годы двое друзей остались одни.
– Как ты жил все эти годы? – спросил Николай. – И как сложились отношения с твоей приемной семьей?
– Они не сложились, – вздохнул Даниил. – Но сейчас все в порядке. У меня есть Либби и Надя. И мы с Севой снова на связи.
– Он собирается жить в Нью-Йорке, – заметил Николай.
– Мы собираемся туда на Новый год.
– Совместный отдых… – чуть едко сказал Николай, но Даниил не обиделся. Это была техника выживания, которую пришлось освоить каждому из них – смотреть с презрением на того, кто зависел от других или близко подружился с ними.
– Это здорово – проводить время с друзьями. Теперь и ты вернулся. Расскажи мне…
– Не забывай Аню, – перебил его Николай, надеясь избежать вопросов.
– Мы стараемся, – с улыбкой ответил Даниил.
– Она не изменилась.
– Думаю, между ней и Романом что-то было после того, как я уехал, – сказал Даниил. – Ты ничего такого не заметил?
– После того, как ты уехал, Романа перевели в другое крыло, так что я почти не видел его. А что до Ани, она вернулась на каникулы и продолжала заниматься танцами и помогать своей матери… – Николай покачал головой. – Может, между ними что-нибудь было после того, как я сбежал.
Он подошел к окну, откуда открывался потрясающий вид на Вестминстер и Биг-Бен.
– Замечательный вид.
Его собственные виды из окна все время менялись, потому что он никогда не задерживался надолго на одном месте.
Николаю нравился его образ жизни, но вместе с тем у него возникло странное чувство, когда он стоял здесь, в доме Даниила и Либби, прислушиваясь к детскому плачу и переживая какой-то мир и покой.
– Значит, ты не получал никаких вестей о Романе? – спросил Николай.
27 
